Читать «Первая работа. Возвращение» онлайн - страница 108
Юлия Кузнецова
Смотреть на всё это стало противно. Я отыскала наше окно. Свет не горел. Потом перевела взгляд на окна в соседнем доме. Одно из них оказалось сиреневым.
«Интересно, – подумала я, стараясь не стучать зубами, – окно занавешено сиреневой занавеской? Или занавеска обычная, а лампа – сиреневая?»
– Смотри-ка! – воскликнул Ромка, нагибаясь. – Что это там блестит?
Он что-то поднял. Сначала посветил телефоном, потом поднёс под фонарь.
Это была губная гармошка – длинная, серебристая, с полуистёртыми буквами
– Кто-то потерял, – сказал Ромка.
– Или она у кого-то потерялась, – добавила я и провела пальцем по мокрому серебристому боку. – А может, ей не нравился прежний хозяин, и она сбежала?
Ромка посмотрел на меня, а потом поднёс гармошку к губам.
– Ты что? – с ужасом спросила я и даже схватила его за рукав. – Ты посмотри, в какой она грязи валялась!
– Ты прямо как вон та бабушка, – хмыкнул Ромка.
– Ну серьёзно. Может, она ядовитая? Вдруг в неё специальный яд напшикали какие-нибудь террористы?!
– Знаешь, Маша, – с серьёзным видом ответил Ромка, – всё-таки мы перегружены информацией. Недавно я ходил на тренинг «Очисть своё сознание». Там объяснили, что о хорошем в новостях не пишут. Такие новости никто не читает. А как где случился кошмар – информация тут же попадает в новостную ленту. И люди выстраивают свою линию поведения из этой точки. Точки кошмарной новости. А о реальном процентном отношении плохого и хорошего никто не задумывается.
Он снова поднёс к губам гармошку и заиграл. Вышел мотив, лёгкий и грустный, как заснеженный двор под светом фонаря. Он напоминал мне что-то… Ромка опустил гармошку, а музыка продолжала звучать в холодном воздухе.
– Не знала, что ты умеешь играть… – тихо сказала я.
– В детстве ещё научился. Классе в четвёртом. Сам. По роликам на «Ютьюбе». Нашёл на даче старую папину гармошку и играл на ней. Ты представь! Десятилетний парень взял и научился играть на музыкальном инструменте. А всё потому, что я этого хотел. Когда хочешь что-то изучать, а не когда тебе это навязывают, сразу появляются и силы, и энтузиазм.
Я задумалась, наблюдая, как лучик фонаря танцует на блестящем боку гармошки, а буквы
– С другой стороны, – возразила я, – иногда надо, чтобы навязали. Ты не всегда сам точно можешь определить, что тебе следует изучать и в каких объёмах.
– Не согласен, – покачал головой Ромка. – Это теория жертвы. Стокгольмский синдром. Меня заставили учиться, но мне нра-а-авится, нра-а-авится…
Я покачала головой. Мне хотелось поспорить, и я пыталась вспомнить слова для того, чтобы объяснить свою позицию. Стояла, кусая губы. Так и не придумала ни одного аргумента.
– Хотя, – подумав, сказал Ромка, – иногда так бывает, что вроде бы хочешь учить что-то. А не получается. Не выходит что-то запомнить или что-то посчитать, решить задачу… Хочется бросить в этот момент. И тут нужно, чтобы кто-то надавил. Кто-то знающий, а может, просто верящий в тебя. Или вот ещё подготовка. Допустим, хочешь куда-то поступить. А для этого нужно сдать те предметы, которые ты не особенно любишь. Тогда приходится начинать их… Нет, может, и не любить. Но хотя бы по-человечески к ним относиться. С душой. Они в таком случае как бы становятся частью твоей армии. Которая должна помочь тебе завоевать нужный вуз.
