Читать «Три ялтинских зимы» онлайн - страница 34

Господин комендант предупреждал о мерах, которые будут приняты к уклонившимся. Они и их семьи не только в этот раз, но и навсегда будут сняты со снабжения. Навсегда! Одним словом: «Судьба ваших близких в ваших руках!..»

Степан стал молча собираться в дорогу, однако Трофимов сказал: «Не надо». Степан послушался бы и так, но Михаил Васильевич объяснил: «Тут какой- то обман. Суди сам. Народ отощал, ослаб, а идти через перевал. Сколько можно унести на себе? В среднем около пуда. Допустим, соберется пятьсот человек. Значит, сколько они возьмут? Пятьсот-шестьсот пудов. Десять тонн! Да это же два-три рейса грузовой машины… Врут, они, врут!»

Так и оказалось. Но нашлись люди, которые поверили. По-видимому, сбил с толку непривычный тон объявления. И невозможно было смотреть на гибнущих от голода детей. Как-то январским утром по городу растянулась серая колонна человек в семьсот. Проползла по петляющим на склонах улицам и скрылась. Навсегда. Большинство погибло в Симферополе, в концлагере «Картофельный городок». Его называли так потому, что до войны на этом месте были овощехранилища.

Уже потом жители несчастной Ялты поняли что к чему. Как раз в это время наши войска успешно высадили на Керченском полуострове большой десант. Десанты высаживались также в Евпатории, Судаке и Коктебеле; разведгруппы Черноморского флота беспрерывно тревожили гарнизоны противника на Южном берегу; в горах шли стычки с партизанами. Положение было донельзя напряженным. Инициатива, хотя в тот раз и ненадолго, перешла к Красной Армии. Гитлеровцы боялись высадки десанта в Ялте, потому и поспешили «очистить» ее от опасного «человеческого материала».

В других условиях наверняка не стали бы хитрить, а тут пришлось. На проведение «акции», подобной расстрелу тысяч керчан и военнопленных в Багеровском противотанковом рву, не было, как видно, времени и резервов…

— А что, если бы я сказал, Михаил Васильевич, что специально оставлен здесь? Трофимов подался вперед:

— Это правда? Анищенков ответил не сразу:

— Несколько раз я уже говорил: да, оставлен. Это действует на людей. А вам врать не хочу…

Трофимов не задавался вопросом, зачем нужен Николаю Степановичу этот разговор. Зачем-то, наверное, нужен. Может, просто человеку надо выговориться.

Ничего особенно нового, говоря откровенно, не услышал. Общий ход событий так себе, примерно, и представлял.

Уже в сентябре, когда Крым немцами был отрезан от севера, Михаил Васильевич со смешанным чувством читал газетные сообщения о борьбе с непарным шелкопрядом в колхозных садах, о севе озимых в Джанкойском районе, призывы активней готовить женщин-механизаторов, чтобы заменить трактористов-мужчин, которые ушли на фронт…