Читать «Всемирная история. Т. 6 Римский период» онлайн - страница 22

Якобы для покрытия расходов по вверенным принцепсу отраслям управления была создана особая казна — фиск, которая сложилась на основе отдельных провинциальных фисков, существовавших еще в период Республики.

Постепенно казна эта совершенно вытеснила эрарий, которым распоряжался сенат. Вот как пишет об этом Гай Светоний Транквилл:

«Не всегда он вступал в должность в Риме: четвертое консульство он принял в Азии, пятое — на острове Самосе, восьмое и девятое — в Тараконе.

Триумвиром для устроения государства он был в течение десяти лет. В этой должности он сперва противился коллегам и пытался предотвратить проскрипции; но когда проскрипции были все же объявлены, он превзошел жестокостью их обоих. Тех еще многим удавалось умилостивить мольбами и просьбами — он один твердо стоял на том, чтобы никому не было пощады. Он даже внес в список жертв своего опекуна Гая Торания, который был товарищем по эдильству его отца Октавия. Более того, Юлий Сатурнин сообщает, что по совершении проскрипций Марк Лепид извинялся перед сенатом за случившееся и выражал надежду, что с наказаниями покончено и отныне наступит время милосердия; Октавий же напротив заявил, что он хоть и прекращает проскрипции, он оставляет за собой полную свободу действий. Правда, впоследствии, как бы раскаиваясь в своем упорстве, он возвел во всадническое достоинство Тита Виния Филопомена, так как о нем говорили, что он во время проскрипции укрыл своего патрона от убийц.

Будучи триумвиром, он многими поступками навлек на себя всеобщую ненависть. Так, Пинарий, римский всадник, что-то записывал во время его речи перед солдатами в присутствии толпы граждан; заметив это, он приказал заколоть его у себя на глазах как лазутчика и соглядатая. Тедия Афра, назначенного консулом, который язвительно отозвался о каком-то его поступке, он угрозами довел до того, что тот наложил на себя руки. Квинт Галлий, претор, пришел к нему для приветствия с двойными табличками под одеждой: Октавий заподозрил, что он прячет меч, однако не решился обыскать его на месте, опасаясь ошибиться; но, немного спустя, он приказал центурионам и солдатам стащить его с судейского кресла, пытал его как раба и, не добившись ничего, казнил, своими руками выколов сперва ему глаза. Сам он однако пишет, что Галлий под предлогом беседы покушался на его жизнь, а за это был брошен в тюрьму, потом выслан из Рима и погиб при кораблекрушении или при нападении разбойников.

Трибунскую власть он принял пожизненно и раз или два назначал себе товарища на пять лет. Принял он и надзор за нравами и законами, также пожизненно; в силу этого полномочия он три раза производил народную перепись, хотя и не был цензором; в первый и третий раз — с товарищем, в промежутке — один».

Октавиан любил подчеркивать, что, восстановив Республику, он не принял никаких титулов и званий, перечащих республиканскому строю и превосходил «товарищей» по магистратурам только авторитетом, которого он достиг лишь благодаря своим исключительным заслугам.

Обратимся снова к названному выше римскому историку: