Читать «О бедной сиротке замолвите слово» онлайн - страница 228

Надо будет побеседовать с мастером.

И опять же… почему местные спецслужбы это дело прозевали? То ли ввиду отношения предвзятого – какие личные разборки, когда заговор против короны зреет? То ли… не прозевали, а не сочли нужным вмешиваться.

Ладно.

Это все позже.

Я взяла рыжего за руку и сказала:

– Пошли, что ли… а то замерзла как собака.

Глава 48

Дорогая Маргарита!

Я пишу это письмо, прекрасно осознавая, сколь ты удивлена, но вряд ли обрадована произошедшим. В душе моей теплится надежда, что я все-таки ошибаюсь в прогнозах и потому прочесть его тебе не доведется, однако в кои-то веки мои сердце и разум пребывают в гармонии.

Так случается перед скорой смертью.

Я слышала, но, признаюсь, никогда-то не верила в подобные истории, полагая их досужим вымыслом. Ныне же я испытываю огромное, просто непреодолимой силы желание рассказать, наконец, обо всем…

Я отложила первый лист. Да уж, слов много, туману еще больше, а смысла… покосившись на Малкольма, убедилась, что никуда-то он не исчез. Сидит в кресле, хмурый, насупленный, что сыч, того и гляди заухает. Небось полез в себе копаться и страдать по поводу наличия подозрительной невесты.

Или не подозрительной?

В общем, не мое это дело.

Совершенно.

Я завтра просто-напросто найду эту красавицу, и… там уже поговорим, по-своему, по-девичьи.

Почесав кулак, я взяла второй лист из пухлой стопки.

…Чужие тайны сделали меня заложницей собственной жизни, которая в ином случае могла пойти иначе. И не только моя, как понимаю теперь. Я не умею испытывать сожалений, да и история не знает сослагательного наклонения, однако печать молчания и клятва, державшие меня столько лет, ныне исчезли. И это вновь же является предвестником скорой моей смерти. Я пытаюсь угадать, чье обличье она изберет, но… слишком больно думать о том.

Я вздохнула.

А моя бабушка, настоящая, а не эта вдруг обретенная, никогда не любила жаловаться. Говорила, что смысла в жалобах особого нет, а привыкнуть легко. И вот уж жизнь твоя превращается в поток слез и горестей. Наверное, был в этом смысл.

Был.

И посочувствовать старой леди не выходило.

Сама виновата…

…Однако тебя, полагаю, нетерпеливое дитя техногенного мира, выросшее в обществе иного склада, утомили мои разглагольствования…

Еще как утомили.

…но я воспользуюсь правом мертвеца на последнее слово. Засим силой своей и клятвой, данной пред лицами богов, с которыми моя душа встретится в самом скором времени, подтверждаю, что каждое слово здесь – правда, что история, мною изложенная, верна и может быть использована в королевском суде, если ты сочтешь, что так тому и быть.

Что-то мне это вступление про суд совсем не понравилось. Судов я не любила, хотя и бывать в них не доводилось. Нелюбовь эта была, так скажем, заочного плана. Да и… тайн чужих мне довольно.

Малкольм глаза прикрыл.

Устал?

Он сейчас быстро устает. И боли появились, пока еще слабые, фантомные. Кольнет и отпустит… заноет, потянет и снова отпустит. Я хочу стереть их. И, дотянувшись до его руки, прикасаюсь пальцами. Теплая ладонь, шершавая кожа, которая совсем скоро покроется красной сыпью.