Читать «Васса Железнова (сборник)» онлайн - страница 136

Тарас улыбнулся в лицо отца приветливой и теплой улыбкой и задумчиво сказал ему:

– Таким вот я и помню вас, веселым, живым… Как будто вы за эти годы ничуть не изменились!..

Старик гордо выпрямился и, ударив себя кулаком в грудь, сказал:

– Я – никогда не изменюсь!.. Потому – над человеком, который себе цену знает, жизнь не властна!

– Ого! какой вы гордый…

– В сына пошел, должно быть! – с хитрой гримасой молвил старик. – У меня, брат, сын семнадцать лет молчал из гордости…

– Это потому, что отец не хотел его слушать… – напомнил Тарас.

– Ладно уж! Богу только известно, кто пред кем виноват… Он, справедливый, скажет это тебе, погоди! Не время нам с тобой об этом теперь разговаривать… Ты вот что скажи – чем ты занимался в эти годы? Как это ты на содовый завод попал? В люди-то как выбился?

– История длинная! – вздохнув, сказал Тарас и, выпустив изо рта клуб дыма, начал, не торопясь: – Когда я получил возможность жить на воле, то поступил в контору управляющего золотыми приисками Ремезовых…

– Знаю!.. Три брата, – всех знаю! Один – урод, другой – дурак, а третий – скряга…

– Два года прослужил у него, – а потом женился на его дочери… – хрипящим голосом рассказывал Маякин.

– Так. Неглупо…

Тарас задумался и помолчал. Старик взглянул на его грустное лицо.

– С женой, значит, хорошо жил… – сказал он. – Ну, что ж? Мертвому – рай, живой – дальше играй!..Не так уж ты стар… Давно овдовел?

– Третий год…

– А на соду как попал?

– Это завод тестя…

– Ага-а! Сколько получаешь?

– Около пяти тысяч…

– Кусок не черствый! Н-да-а! Вот те и каторжник!

Тарас взглянул на отца твердым взглядом и сухо спросил его:

– Кстати – с чего это вы взяли, что я в каторге был?

Старик взглянул на сына с изумлением, которое быстро сменилось в нем радостью:

– А – как же? Не был? О, чтоб вам! Стало быть – как же? Да ты не обижайся! Разве разберешь? Сказано – в Сибирь! Ну, а там – каторга!..

– Чтобы раз навсегда покончить с этим, – серьезно и внушительно сказал Тарас, похлопывая рукой по колену, – я скажу вам теперь же, как все это было. Я был сослан в Сибирь на поселение на шесть лет и все время ссылки жил в Ленском горном округе… в Москве сидел в тюрьме около девяти месяцев – вот и все!

– Та-ак! Однако – что же это? – смущенно и радостно бормотал Яков Тарасович.

– А тут распустили этот нелепый слух…

– Уж подлинно – нелепый! – сокрушился старик.

– И очень насолили мне однажды…

– Но-о? Неужто?

– Да… Я начал свое дело…

Внимательно слушая беседу Маякиных, упорно разглядывая приезжего, Фома сидел в своем углу и недоумевающе моргал глазами. Вспоминая отношение Любови к брату, до известной степени настроенный ее рассказами о Тарасе, он ожидал увидать в лице его что-то необычное, не похожее на обыкновенных людей. Он думал, что Тарас и говорит как-нибудь особенно и одевается по-своему, вообще – не похож на людей. А пред ним сидел солидный человек, строго одетый, очень похожий лицом на отца и отличавшийся от него только сигарой. Говорит он кратко, дельно, о простых таких вещах, – где же особенное в нем? Вот он начал рассказывать отцу о выгодности производства соды… В каторге он не был, – наврала Любовь!