Читать «Командиры мужают в боях» онлайн - страница 124

Тем временем была установлена связь с ротами; нас отделяло метров четыреста-пятьсот. День близился к концу. Противник молчал. Опасаясь за левый фланг, я перебросил туда один взвод и два ружья ПТР. Эта группа заняла оборону под прямым углом к переднему краю батальона. 3-й батальон вышел на одну линию с нами и тоже окопался. Вдруг в районе 2-й роты послышалась интенсивная ружейно-пулеметная перестрелка. Звоню туда:

— Что происходит?

— Фрицы атакуют… Огонь! Огонь! Ты что оглох, что ли? Простите, это я пулеметчику…

— Алло! Алло!

Но трубка молчала.

Мы с Ильиным вскочили на лошадей. Не доезжая до переднего края, спешились — и бегом к командиру роты. Фашисты уже отходили, а спустя четверть часа все стихло.

Дав необходимые указания, вернулся на свой НП. Уже стемнело. Вдруг слышу — Мощенко кричит:

— Исаков, где ты?

— Здесь…

— Веду тебе еще одного Исакова, говорит, твой брат.

Подошел ближе и вижу: действительно, мой двоюродный брат. Василий Никитович Исаков. Надо же такому случиться, столько лет не виделись — и на тебе! — где привелось встретиться. Обнялись, расцеловались. И посыпались вопросы.

Выяснилось, что Василий воюет в 97-й гвардейской стрелковой дивизии, занимает должность помощника командира взвода в разведывательной роте. Сейчас возвращается с задания с группой бойцов. Он сообщил, что примерно в полутора километрах отсюда стоят немецкие танки.

— А где твои сыновья?

— Младший, Федор, погиб на фронте, а Петр — старший лейтенант, летчик-истребитель. Екатерина Васильевна, твоя крестная, осталась одна и живет в Пятигорске.

На этом мы расстались — он ушел в свою дивизию докладывать результаты разведки. В последующем по моей просьбе его перевели в наш полк, и мы воевали вместе.

За ночь все встало на свои места. Дивизия привела себя в порядок. Но полк, кроме тяжело раненного командира гвардии подполковника Щура, потерял и майора Касатова — заместителя командира 39-го гвардейского стрелкового полка по политчасти.

Не стало хорошего человека. При всей своей образованности и начитанности, он был чрезвычайно скромен и не гнушался никакой работы. В периоды доукомплектования полка он направлял свою энергию на то, чтобы по возможности в каждой роте имелись партийная и комсомольская организации, готовил агитаторов и пропагандистов, учил секретарей партийных организаций батальонов партийно-политической работе. Не помню ни одного собрания, на котором не взял бы слова майор Касатов. Он умел удивительно просто разъяснить задачи, поставленные перед полком, помогал гвардейцам наилучшим образом подготовиться к бою, постоянно заботился о быте солдат, сержантов и офицеров, следил за нашим питанием. Для него было не безразлично, как оборудуется оборонительный рубеж и каковы результаты стрельбы, организованы ли занятия по изучению русского языка с воинами нерусской национальности, как проводятся для них политинформации. Касатов многое сделал для того, чтобы опыт лучших воинов стал достоянием всего полка, чтобы отличившиеся были поощрены или награждены, чтобы все раненые были доставлены в медицинские подразделения, а убитые похоронены надлежащим образом. Он находил время писать письма семьям героев и утешать вдов и детей погибших. Его привыкли видеть в ротах и батальонах, с ним охотно делились мыслями. Все мы искренне горевали, лишившись чудесного товарища, настоящего коммуниста.