Читать «Марфа Васильевна. Таинственная юродивая. Киевская ведьма» онлайн - страница 34

Старик (поднявши глаза к небу и набожно перекрестясь). Благодарю Тебя, Господи! Ты услышал молитвы наши! Друзья мои! Порадуйтесь: авось теперь государь будет милостивее к нашему батюшке, Великому Новгороду; натерпелся он много несчастий, пора ему и успокоиться.

– Желаю здравия, почтенные, как вас Господь милует? – сказал знакомый нам Замятня, подошедши к разговаривавшим.

– Будь здоров, гость московский! – отвечали все поклонившись.

Козьма Андреевич (Замятне). Бог тебе судья, Прокоп Петрович, забыл меня старика, не зайдешь никогда хлеба-соли откушать… и то правда, водишься с боярами, так об нас и вспомнить некогда!

Замятня. He в том дело, государь ты мой милостивый, мы от хлеба-соли никогда не прочь! Да ведь я в Новгород-то приехал не пир пировать, были делишки – так захлопотался, а теперь сбираюсь в Москву – к домам. Милости просим к нам в гости, у нас в Москве будет большой праздник.

Пожилой купец. Так стало быть – эхо уж не тайна, что царь Иван Васильевич женится?

Замятня. Какая тайна, государь ты мой милостивый! Везде об этом только и говорят… будет – посиротала матушка Русь без царицы.

Старик (Замятне). Не прогневайся, что спрошу у твоей чести: неизвестно ли, кто будет законной нашей государыней? Говорят, вишь питомица нашего купца Собакина – сиротка Наталья…

Замятня. He воспитанница, государь ты мой милостивый, а Марфа Васильевна, дочь родная вашего новгородского купца Василья Степановича; да мой приятель писал мне, что и питомица-то его Наталья выходит замуж за приближенного царского боярина – вот как, государь ты мой милостивый, Василий Степанович вдруг две свадебки устроил. Да я с вами затолковался! Надобно еще забежать кой-куда. Прошу прощенья! Прощай, Козьма Андреевич!

Козьма Андреевич. Счастливый путь, батюшка Прокоп Петрович, благодарим на доброй вести.

Замятня. He на чем, не на чем, государь ты мой милостивый!.. (Уходит.)

Пожилой купец. Что скажешь, Козьма Андреевич?

Козьма Андреевич. Что говорить, Фома Фомич, воля царева!

Пожилой купец. Да не об этом речь: я говорю о Собакине – уж не подступайся к нему: бывало был и нашим братом, так не больно с нами якшался, а теперь чай еще гордости прибавится – шуточка – тесть государев!

Козьма Андреевич. Да и богатство-то он нажил с грехом пополам. Хоть нам и нет до этого нужды, да ведь не мы первые это выдумали – слухом земля полнится; говорят, он потихоньку торговал басурманским зельем, которым нехристи, прости господи согрешенье, нос набивают, да еще жгут как-то.

Старик. Эх! Детушки, пусть над ними это и деется! Мало ли что делают басурманы: они и постов не соблюдают, и телятину едят, дамы-то православные, – так нам и говорить об этом не подобает – твори Бог волю Свою!

Пожилой купец. Да как же; носился слух, что Собакин помолвил свою питомицу за сына ладожского наместника, а выходит иначе.

Козьма Андреевич. Я то же самое слышал от нашего тысяцкого – он дядя жениху; видел я и его – славный молодец, парочка бы была. Говорят, теперь по невесте с ума сходит.