Читать «В синих цветах» онлайн - страница 40

Ту незабываемую лодку-моторку, что тарахтя носилась по кругу в огромном эмалированном тазу, приносила в палату Маша.

Между тем к лобастой няньке подоспела на помощь вторая. Тучная, старая, с нелепыми гроздьями суден в руках.

— А дочка-то где? — спросила старая у матери карапуза. — Присмотрела бы хоть за ним пока, — кивнула она на малыша.

— Так к тетке я ее давеча отвезла, — не переставая собирать алюминиевую посуду, объяснила лобастая. — В деревню. Чего делать-то? Первый раз, когда наших эвакуировали, проворонила я. Все думала — пронесет. Да Васек болел. А теперь куда деваться?.. Раз по одному тольки ребятенку брать разрешили… А тетке тоже, считай, шестьдесят четыре стукнуло.

— Господи! Чего ж рассудила так бестолково? — стала сокрушаться старуха. — Ну из наших бы кому приписала девку. Хоть мне. Я ж одинокая. Имею право. А то ведь…

— Ну а коль всплыл бы обман?

— Да будет уж! — замахала руками старая.

— А то?.. Вон Борис Борисович какой добрый завсегда был… А ноне, глянь, как лютует.

— Матерь божья, пресвятая богородица! — наскоро закрестилась старшая. — И за что на нас наказанье такое окаянное ниспослано?! Держи узел-то, не кособочь!

Причитание нянек нежданно перекрыл голос Маши.

Вовка вскинул голову, увидел Машу, пробивавшуюся к Борису Борисовичу, совсем близко от его решетки. Главврач бегал между двумя грузовиками с рентгеновской аппаратурой, грозил кому-то кулаками, выплевывал неразборчивые угрозы…

Маша протиснулась сквозь толчею, схватила главврача за руку, закричала, указывая на платформу:

— Там! Какой-то дурак запретил сажать в поезд детей наших сотрудников!

— Этот дурак — я! Я же предупреждал, что разрешу брать с собой только по одному ребенку! И то, в крайних случаях… Да откройте вы борт сначала!! Идиоты!!!

— А если их двое? Или трое?! — Маша снова вцепилась, повисла на плече у Бориса Борисовича. — Их что же, придушить?!

— Мне надо больных детей спасать! Ясно?! Отпустите руку!

— У вас свои дети есть?! — не сдавалась Маша.

— Убит он! — побелев, пресек ее Борис Борисович.

— А живые жить должны!

— Вы!.. Вы понимаете?.. За кем станут ухаживать няньки и сестры, если мы возьмем в эвакуацию всех их здоровых детей?! Понимаете?!! — неистовствовал Борис Борисович.

— А вы понимаете?… Что вы наделали?! — рассвирепела в ответ Маша.

— Я сказал, что больше одного сажать не дам! И убирайтесь к черту!

— Тогда никто из нас не поедет! — Маша отступила на несколько шагов.

— Что?!! Саботаж?.. Да я… Я вас немедленно расстрелять велю!!

— Пожалуйста, — неожиданно просветлев, нежно улыбнулась Маша. — Меня расстреливайте, а детей разрешите, пожалуйста, посадить в эшелон. Мы всех разместим. Головой ручаюсь.

— Сажайте… Но если случится что… Я вас сам к стенке поставлю!

— Согласна! — закивала Маша. — Только ничего плохого не случится!.. Спасибо!

Она звонко поцеловала Бориса Борисовича в щеку, кинулась было обратно…

— Стойте! — завопил главврач. — Передайте Евгении Николаевне, что, если я не успею, она за главную в эшелоне остается! Я сейчас за второй партией поеду… Их ночью отправлять грозятся… А вы поторопитесь! И брезента, брезента на открытые по возможности побольше натаскайте! И все, чем укрыть можно!