Читать «Эхо войны. Неудобная правда» онлайн - страница 22

Г. Саралидзе: Ялта, Потсдам фактически оформили двухполярный мир, о котором мы потом очень много говорили и сейчас продолжаем говорить. Я правильно понимаю, Дима, что с самого начала двухполярный мир формировался не потому, что у кого-то была добрая воля, а потому, что так сложились обстоятельства и так силы были распределены?

Д. Куликов: Ты прав. Ревизионизм заметен даже в нюансах. В Потсдаме Трумэн с Черчиллем сказали Сталину: «А у нас есть такое оружие, которое вас уничтожит». Имелась в виду ядерная бомба. Кстати, именно это определило судьбу японских городов. Потому что когда ты говоришь, что у тебя есть сверхоружие, ты должен его продемонстрировать. Трумэн и Черчилль были необычайно воодушевлены тогда. Вообще, наличие значительного или решающего превосходства является основой западного политического, если можно так сказать, самоопределения. Они посчитали, что обладают этим решающим превосходством. А дальше все уже было предопределено. И объявление холодной войны…

Д. Куликов: Кстати, параллель с нынешними временами: все, что происходит сейчас, – это результат того, что Запад после крушения Советского Союза уверовал в то, что он обладает решающим преимуществом. И тогда было точно так же. Дальше был маккартизм. События в Венгрии, когда мы искали, откуда что взялось и кто эти выступления поддерживал. И наконец, Карибский кризис. Где-то в 1969–1970 году установление паритета стало невозможно игнорировать. Ветер поменялся. И полет Гагарина очень сильно повлиял на ситуацию в мире.

Г. Саралидзе: Карибский кризис поколебал их уверенность в том, что они могут напугать кого-то. Их решимость поуменьшилась.

Д. Куликов: Надо было еще ввязаться в войну во Вьетнаме и проиграть ее сокрушительно, с позором, понимаешь? Кстати, я всегда говорил, что разница между нашей кампанией в Афганистане и американской кампанией во Вьетнаме огромная. Мы военно-политически в Афганистане победили: при всех очагах сопротивления мы страну контролировали. Практически на всей ее территории была афганская власть, которая хотя с нашей помощью держалась, но она была все-таки власть. Во Вьетнаме такого не было. Американцам пришлось бежать.

Г. Саралидзе: Мы забываем про Корейскую войну. А она была раньше, в начале 50-х годов, и там было прямое столкновение Советского Союза и Соединенных Штатов Америки. Армен, с твоей точки зрения, какую роль сыграла Корея? Мы были союзниками в Потсдаме, в Ялте договаривались. Разделили мир на зоны влияния – и вдруг на тебе! Через пять лет уже летчики в небе над Кореей сталкиваются.

А. Гаспарян: Корея стала со всех точек зрения полигоном. Во-первых, военные столкновения. Посмотрел Запад: ага, не очень получается. Но они нас обошли с точки зрения информационной и психологической.

Не так давно мне на глаза попалась чудеснейшая публикация в одной американской влиятельной газете «Геноцид спустя 70 лет». Я сначала не мог понять, о чем идет речь. А они провели параллели с Сирией: русские используют химическое оружие в Сирии; русские там уничтожают детей и стариков, мирных жителей, выгоняют их из домов. А смотрите, что они делали тогда в Корее! И автор ссылается на публикации 1950-х. Я с ужасом понял, что есть целый пласт материала, который мы не изучали.