Читать «Эхо войны. Неудобная правда» онлайн - страница 18

А. Гаспарян: Я много раз слышал о том, что надо дополнить наше законодательство, в частности статью о недопустимости прославления немецких преступников и коллаборационистов, чтобы было как в Германии: ты что-то сказал не то – и сразу отправился на пару лет в командировку в Сибирь. Так именно этого и ждут те люди, которые пытаются изменить национальное сознание. Они этого и добиваются. Чтобы начал работать репрессивный аппарат, чтобы завести песню, мол, опять с инакомыслием борются, государству Российскому невыгодна полярность мнений, нас за свободу слова судят.

Вот, например, история с Зоей Космодемьянской. Только-только государство устами даже не спикера Государственной думы, а отдельного депутата сказало: «Ребят, вы занимаетесь запредельными вещами». Тут же они запели: «Ага, вы нас хотите посадить, это борьба со свободой слова, борьба за чистоту вашего единого представления».

Ведь в глубине души каждый из них понимает ущербность своей позиции, именно по этой причине они никогда не пойдут дискутировать ни с кем-то из нас, ни с кем-то из наших уважаемых коллег. Потому что будет просто избиение младенцев. Вспомните эпопею телеканала «Дождь». Как только общественность затронула эту проблему, телеканал заявил: «К нам никаких вопросов, это "Эхо Москвы", разбирайтесь с ними». «Эхо Москвы» сказало: «В стране свобода слова, вы что, нас хотите покарать за невинно заданный вопрос?» И на этом вся дискуссия, по сути дела, закончилась. Вот они чего хотят. Именно уголовного преследования. При этом если бы у нас было, как в Германии, я уверяю, что достаточно было бы двух человек посадить – для острастки. И вся эта пена ушла бы в социальные сети, а не в федеральные средства массовой информации.

Г. Саралидзе: Я хочу понять, допустима ли дискуссия по такому болезненному вопросу, как блокада Ленинграда, которая является для нас символом, которая действительно для нас скрепа… И если допустима, то на какой площадке?

Д. Куликов: Вопрос в другом: должны ли мы не допускать ее сразу карательными методами? Здесь, конечно, от государства очень многое зависит. Свобода не есть вседозволенность (банально, но тем не менее). И какие-то вещи – в частности, оправдание нацизма, гестапо и т. д. – это уголовно наказуемые дела, здесь вообще рассуждений не должно быть. А во всем остальном дискуссия нужна. Потому что единственная гарантия того, что люди в час X, когда станет тяжело, будут правильно действовать, – это их готовность защитить свой мозг от чужого воздействия. Еще раз говорю: смотрите на крушение Советского Союза и учитесь. Потому что оказалось, что у советских людей при всей огромной идеологической работе (а мы-то с тобой как студенты истфака знаем прекрасно, как все было организовано) не было защитных механизмов. Такие механизмы вырабатываются только в ходе жесткой дискуссии.

Г. Саралидзе: Ну да, для того чтобы опровергать аргументы противника, нужно их изучить, понимать, на чем они основаны. Но поначалу, когда ставят какой-то вопрос, ты просто теряешься: «Вы о чем?» А тебе говорят: «Вот здесь такой-то дневничок мы нашли, а здесь вот написано…» И ты в первый момент действительно оказываешься беззащитным.