Читать «Непростые истории о самом главном, сборник рассказов. Современная проза» онлайн - страница 120

Николаев спустился в домашний спортзал и укачался до полного изнеможения. Даже не видел, когда «чистый лист» уехал, не попрощавшись. Хотя, может быть, и прощался – громко было, Николаев включил музыку на максимум.

Странно – никто из соседей даже не пикнул, хотя обычно всё, что громче кошачьего чиха, вызывало у них бурную возмущенную реакцию. Ну, да бог с ними! Им скоро предстоят такие испытания, о каких они и не мечтали. Увидеть его на каблуках, к примеру, идущего с кавалером…

Николаев подмигнул незнакомке в зеркале и начал красить губы – неумело, но старательно. Надо же было с чего-то начинать новую жизнь!

Татьянин день

Много лет, с самого детства, она засыпала в одной позе. На правом боку, рука из-под подушки протянута в сторону, будто зовет или ищет кого-то.

Сперва эта рука высовывалась между прутьев детской кроватки, мешая маме поцеловать дочку и поправить одеяло. Потом она свисала с узкой койки в студенческом общежитии и мешала ходить соседкам по комнате.

Таня пробовала бороться с этой привычкой, но упрямая конечность не желала подчиняться доводам разума и вкупе с бессонницей заставляла хозяйку смириться со своим положением.

Рука искала кого-то, а потом нашла, или ей показалось, что нашла. Тогда все вокруг искали, и институт пропах ароматом надежд и ожидания счастья.

Найденный не возражал воплощать собой образ единственного. Он даже старался соответствовать, особенно поначалу. Начало растянулось на несколько лет, но завершилось всё же фатой и флердоранжем.

Распределение Тани не коснулось по причине замужества, а научную карьеру мужа в аспирантуре гарантировали поколения ученых предков.

И квартирный вопрос разрешился гладко. Бабушка мужа переехала жить к сестре, оставив молодым маленькую квартиру в одном из кривоколенных переулков Первопрестольной.

В доходном доме девятнадцатого столетия имелись чугунная газовая колонка и скрипучий паркет. Но межэтажные перекрытия были прочны и надежны, и никто не слышал Таниных счастливых криков и стонов. А потом молодожёны засыпали, и ее рука послушно замирала под его головой – нашла, нашла!

Таня принимала жизнь, как вода – форму сосуда, и была счастлива подчиняться и соглашаться. Покладистостью и преданностью Таня покорила новых родственников. Всех, кроме старшей сестры мужа. Та смотрела на Таню, как в микроскоп на бактерию, – зорко и равнодушно.

Придирчивых москвичей обезоружила Танина тихая прелесть. Все – от свекрови до маститого профессора-отца – незаметно для себя уже искали возможности порадовать чем-нибудь эту тихую, застенчивую девушку, чтобы получить в ответ ее благодарную улыбку.

Обширная московская родня расцвела надеждами и замерла в ожидании первенца, продолжателя рода, наследника. А тот не появлялся.

Ожидания сгущались, как тучи. Уже и шутки прекратились за неуместностью, и разговоры за накрытым еженедельно столом в родительском доме всё чаще повисали в воздухе, не решаясь коснуться болезненной темы.