Читать «Дьяволина Горького» онлайн - страница 45

Я никак не отреагировала на шутку, точно так же, как незнакомый сопровождающий и Мария Федоровна.

Выйдя из машины, я заметила, что недалеко от полпредства в конце улицы высится триумфальная арка. Бранденбургские ворота, пояснил шофер. После войны я их видела уже только в фильме “Падение Берлина”, с развевающимся над ними советским флагом; самой-то увидеть не довелось: наша часть до Берлина не дошла. Уж не знаю, правда ли он там развевался, потому что ведь фильм был не настоящий, в смысле не хроника, но все его очень любили.

Над входом в полпредство советский флаг развевался уже и в 1928 году. На въезде – караульные будки с охранниками, а внутри, напротив ворот и по сторонам, – пулеметные гнезда, обложенные мешками с песком, и трое чекистов в штатском при них. Кругом чистота, тишина, порядок. Ты, Чертовка, смотри, еще в Сорренто предупреждал меня Алексей, там, в Берлине, – гнездо шпионское, без нужды не болтай ни с кем.

Пока нас заселяли, у меня наконец появилась возможность поговорить с Марией Федоровной. Она сказала, что надеется скоро покинуть этот кошмарный город, где подонки устраивают гнусные демонстрации, а граждане ими любуются. Ничего осмысленного в Берлине она не делает, торгует псевдонародным шитьем да втюхивает глупым немецким бюргерам фабричные матрешки; со дня на день она ожидает разрешения вернуться на родину. Ей хотелось бы играть или на худой конец ставить спектакли художественной самодеятельности, преподавать актерское мастерство, но пока ей опять предлагают место в ненавистном внешторге, что хуже смерти. У нее были планы заняться экспортом советских фильмов. На этот участок она была идеальным кандидатом, и компетентность, и связи имелись, но ей вставляла палки в колеса Ядвига Нетупская, любимица Крупской. Как только она не честила эту Нетупскую, и бездарность она, и нахалка, и ханжа, и завистница, и змея подколодная, фанатичная изуверка, отвратительный образец нового поколения коммунистических людоедов. Над этим образом я потом часто думала – уж очень ко многим он подходил. Влияние Крупской после смерти Ленина было ничтожно, из милости ее оставили на культуре, сделав заместителем наркома просвещения, и она как могла продвигала верную линии партии молодежь, у которой нет ни образования, ни любви к культуре. Недавно, говорила Мария Федоровна, пришлось пожаловаться Луначарскому на то, что по указанию этой Нетупской в Институте политпросвета под видом инвентаризации уничтожают переданный туда архив “Всемирной литературы”, выбрасывают сценарии Алексея и множество ценных рукописей, а также не изданные, но оплаченные переводы из зарубежных классиков; велика вероятность, писала она Луначарскому, что они никогда не выйдут. Так они и правда не вышли.

Наш багаж отнесли наверх. Я зашла к Алексею. Он сидел в кресле скрючившись, ломило суставы – так измучили его долгая дорога и перемена климата. Собрав агрегат, я вставила в кислородную подушку гофрированную трубку. Мало ли – решит днем прилечь. Когда он засыпает без кислорода, то потом просыпается с головной болью.