Читать «Жажда познания. Век XVIII» онлайн - страница 171

— О-о! Ты, я вижу, евангелист. Где поднаторел-то?

Возница повернул к Ломоносову свою взъерошенную бороду, лукаво ухмыльнулся и ответил:

— Седоков-то я всяких важивал. Попадались и духовные. Они-то и высказывались, а я уж только запоминал.

Однако грязь и валкая тряска ни в малой степени не омрачали приподнятого настроения и прекрасного расположения духа, в котором пребывал Ломоносов. Талый весенний воздух глубоко проникал в лёгкие, слегка кружил голову и будил в теле дремлющие силы, будто возвращая его к дням юности; освобождал душу от городской скованности, множества условностей и подчиняю­щих правил, которые, как порой казалось, стали второй натурой. Ломоносов с наслаждением дышал этим пьянящим воздухом, вглядывался в поля и перелески, обнимал глазами голубизну неба, ощущая его величественную бездонность, лишь оттенённую разбросанными по нему прозрачными лоскутами облаков.

Подъезжали к Рудице. Стало посуше, дорога пошла ко взгорку, за которым открывался вид на небольшую, но сейчас вздутую речушку, где-то невдалеке впадавшую к реку Ковшу, чтобы уже та донесла её воды к близкому морю.

— Вот и Рудица! — воскликнул Ломоносов, охватывая глазами открывшуюся даль. Попросив возницу остановиться, сошёл на землю, окинул взглядом окрестности, сладко потянулся, разминая затёкшие от сидения мышцы, и тут же стал мысленно прикидывать, где что поставить.

«Вон там, на взгорке, — жилой дом. Рудицу запружу плотиной, на ней водяную мельницу поставлю. Привод от мельницы пойдёт на фабрику, чтобы вручную тереть и вертеть как можно меньше. А вот там фабричные строения возведём, пока два, а потом посмотрим».

Ломоносов с удовлетворением оглядывал открывшуюся местность и уже словно бы видел водохранилище, строения на его берегу и слышал шум вертящегося водяного колеса, дающего дармовую силу для облегчения человечьего труда. Затем перевёл взгляд на ближайшие предметы и огляделся вокруг себя. Небольшой овражек проточил почву, открывая выход талой воде к речке.

Подойдя к овражку, Михаила Васильевич копнул край его, сначала ногой, потом нагнулся и ковырнул пальцами. Выпрямившись, удовлетворённо хмыкнул:

— А вот и песок под ногами. Да какой хороший, кварцевый. — Ломоносов растёр в пальцах взятый из верхнего слоя, перемешанный с землёй песок, в котором на весеннем солнышке высветились блестящие кварцевые крупинки. — Здесь карьер откроем. Издалека возить песок нужды не будет, всё близко.

Ещё постоял, наслаждаясь неяркой природой, застывшей в первозданном покое, затем снова сел в тележку и приказал ехать в деревню Шишкино, где жило большинство тех крестьян, полновластным владельцем тела и душ которых он отныне становился. По дороге открылся боль­шой лес.

Купы высоких сосен перемежались лиственными деревами, голые кроны которых, во множестве увешанные корзинами птичьих гнёзд, обещали густую тень и обилие пернатых летом. Но, кроме прохлады и красоты, лес обещал и пользу практическую — топлива для фабрики будет в избытке, и к тому же своего, непокупного.