Читать «Нижегородский откос» онлайн - страница 201

— Что вы скажете на это? — спросил Гривенников, желая вызвать ректора на откровенную похвалу.

— Я вот что бы сказал на это, — ответил ректор, не отрываясь от работы. — В семнадцатом году при керенщине эсеровские агитаторы ездили по селам, обещали крестьянам «землю и волю» и записывали их в партию целыми селами. Тогда это было обычным явлением. И если это принимать всерьез, тогда половину России надо и сейчас считать эсеровской… Если бы Пахарев серьезно связал свою судьбу с эсерами, наверно, он не был бы в комбеде.

— Это не все, — не смутился Гривенников. — Мною дознано, что он посылает большие деньги деревенским содержанкам. Вот эта самая Грунька, — Гривенников подал фотографию девушки в монисто и новом ситцевом платке, специально надетом для такого исключительного случая, как фотографирование. — Пышная бабенка, ничего не скажешь. Проста на вид, а ловка как бес. Когда она узнала, что я приехал по денежным делам Пахарева, заперла дверь и убежала в лес и там просидела весь день, чтобы уйти от разоблачения. А какими словами она меня встретила: «Это насчет Сеньки? Вы пальца его не стоите, супостаты»… И пошла, и пошла. Вышколена. На воре шапка горит. Ну мне и этого было достаточно, чтобы выявить ситуацию. Сельчанки, милые и искренние женщины, порассказали, какую прорву добра понакупила эта бездельница и потаскуха на присланные ей Пахаревым деньги. А откуда он их взял? Не из-за рубежа ли получил?

Тут в первый раз Лурьев оторвал от бумаг глаза и улыбнулся.

— Моя мать, бывало, тоже говорила, возвращаясь с Нижегородской ярмарки со связкой воблы за четвертак: «Ну вот, глядите, дети, какую невидаль гостинцев я вам накупила… Вконец разорилась».

— Я понял вас, товарищ ректор, — сказал Гривенников. — Вы мне напоминаете, что всякий вкладывает свой смысл в слова «богатство», «достаток». Но это — трюизм, кто с этим спорит. Может и связку кренделей баба считать за несметное богатство. Но ведь мои выводы строятся на целом ряде фактов, проверенных и неопровержимых. Вот, скажем, второй такой же факт. В юбилейный день института Пахарев заготовил в буфете огромное количество вина и угощения для своей зазнобы… Зазноба не явилась… Какая-то черная кошка пробежала между ними. И он угощал целую ораву собутыльников. Спрошу я вас опять: откуда деньги берутся?

— Я не знаю, — ответил Лурьев. — А вы знаете?

— В том-то и дело, что я умозаключаю. Никто иной не может снабжать его такими большими деньгами, как те, на Западе. Может быть, и Милюков руку приложил…

— А может быть, Керенский? Или наследник престола Кирилл?

— Все может быть. Они все там страшно активизировались после провала Савинкова. Дело Савинкова многому нас учит. Пахарев — тоненькая ниточка, но она есть для меня нить Ариадны, ведущая в логово зверя, именуемого империализмом.

— Смелость умозаключений ваша неподражаема… — опять улыбнулся Лурьев.

— Что вы улыбаетесь, товарищ Лурьев? Вы думаете, что я говорю неосновательно?

— Я ничего не думаю. Просто я не вижу фактов. А в нашем деле нужны факты, а не домыслы. Причем еще надо факты эти уточнить, проверить, понять, объяснить… А когда вы усматриваете связь студента Пахарева с иностранным капиталом в том, что деревенская девка купила пряников на базаре, а соседки сказали: «Какое у ней богачество — всю улицу угощала», — я на это могу только так реагировать: выяснить, на сколько копеек девка купила пряников и семечек и раздала их соседкам. Этот факт и будем анализировать. А сейчас анализировать просто нечего.