Читать «Нижегородский откос» онлайн - страница 153
Николай Иванович Кочин
— Значит, книга врет? Книга не может врать.
Мальчик взял с парты томик Пушкина и поднес его раскрытым Пахареву. Тот прочитал и своим глазам не поверил.
А мальчик дерзко подмигнул своим товарищам и вернулся на свое место. Сдержанное шушуканье, как жужжание пчелиного роя, наполнило класс. Кто-то сперва фыркнул, потом за ним другой, и уже скоро все весело смеялись.
— А почему сбросили Пушкина с корабля современности?
— А почему он написал: «Идите прочь! Какое дело поэту мирному до вас?» Кому он говорил это — «прочь!»?
— А почему он не отказался от звания камер-юнкера и подхалимничал перед царем-деспотом?
— А мне папа говорил, что он вовсе и не революционер, а явный представитель вымирающей феодальной аристократии.
— И вовсе не аристократии, а оскудевающего дворянства.
— И вовсе не оскудевающего дворянства, а обуржуазившегося дворянства. Я сам читал…
Но и этого поправили, от задней стены кто-то зычно утверждал:
— И вовсе не обуржуазившегося дворянства, а Пушкин — представитель поднимающегося мещанства. Он сам про себя так говорил: я мещанин, я мещанин… Вот посмотрите. — Он показал эти слова и начал громко спорить с тем, который относил Пушкина к представителям вымирающей феодальной аристократии…
Они втянули в свой спор всех остальных. В классе поднялся невообразимый галдеж, и уже никто никого не слушал, и всякий утверждал свое мнение, вычитанное или услышанное где-нибудь. Только и слышалось:
— Не спорь, я хорошо знаю, Пушкин — барин…
— Не барин, барин не будет страдать за народ.
— А я говорю, будет, не спорь, а то дам…
Все забыли о Пахареве, который ходил между партами и уговаривал не спорить. Каждый, к кому он приближался, тотчас же замолкал, но принимался опять галдеть, как только Пахарев отходил. И тут он стал припоминать все то, что на этот случай рекомендовано педагогикой. Если школьники зашли так далеко, что забыли, где они находятся, надлежало сразу же замолчать и глядеть на них строго и укоризненно. И не выдавать своего гнева, хотя бы в тебе все ходуном ходило. Он так и сделал. И класс сразу стал стихать, начиная с передних парт. Ученики смотрели на практиканта с затаенным любопытством и задорным видом. Тогда Пахарев решил взять реванш. Он докажет им, что не отступит от плана урока. И он продолжал опрос, совершенно забыв о том, что как раз по его же плану время, запланированное на опрос, давно истекло. Он боялся глядеть на ручные часы, взятые для этого у Пегиной и положенные на стол…
Он торопился подвести итоги по прошлой томе, оценить ответы, выставить отметки.
Девочке поставил «уд», остальным «неуды». Школьники привстали и вытянули шеи, чтобы увидеть, какие отметки ставит практикант в журнал. И вдруг хором заголосили:
— Неправильно! Неправильно!
— Мура!
— Буза!
— Они знают Пушкина лучше вас.
Вдруг поднялся из угла верзила, это был второгодник и прославленный озорник. Все стихли.
— А почему отлыниваете, до сих пор не объясняете камер-юнкера?
Его поддержали:
— И классовую базу Пушкина обошли. Кто же он наконец: феодал, аристократ, дворянин или провозвестник капитализма…