Читать «Нижегородский откос» онлайн - страница 117

Раздвинув кольцо сборища, он поймал Груньку, трепыхающуюся в завязанном платье как птица в силках, распутал узел, развязал платье на виду у всех глазеющих парней. Когда она увидела вокруг себя чужих людей, невольно прижалась к нему, как бы ища защиты.

Все были изумлены от неожиданного открытия: так вот кто ее защитник и зазноба. Сенька повел ее в сторону под березы.

— Ясно как божий день, — услышал он сзади. — Знаем, что знаем.

Он обернулся и увидел лоснящуюся физиономию Ваньки, наглые глаза его.

— А что ты знаешь? — еле одерживая себя, спросил Сенька.

— Отчаливай, — огрызнулся Ванька.

— Нет, что ты знаешь? — Сенька наступал на него.

— А я говорю, отчаливай или взвешу.

И Ванька показал здоровенный свой кулак. Инстинктивно Сенька почуял в нем затейника всей этой истории и ринулся вперед. Началась потасовка. Ванька был приземистый, плотный и жилистый парень. Он был ниже ростом ловкого и гибкого Сеньки, но зато кряжистее, упруже. Как ни силился Сенька сбить его с ног, повалить на обе лопатки, не мог. И совали друг другу кулаки в бока и грудь. А один раз Ванька изловчился и угодил Сеньке в скулу. Сенька ощутил вкус соленой крови, и это его разозлило сильнее. Они оба упали на траву и стали кататься по ней клубком. Их окружили и криками и советами раззадоривали:

— Ванька, бей в душу!

— Сенька, загибай салазки!.. Загибай…

— По соплям, по соплям его…

— Хватай, хватай снизу! Ниже живота норови…

Наконец Сенька подмял под себя пьяного рычащего Ваньку, сунул ему в бок раз, другой и приказал:

— Корись!

— Не покорюсь, — прокричал Ванька снизу. — Ни в жись не покорюсь. Я двужильный. В гроб, в бога…

— Ах, ты двужильный? Так на вот тебе…

Сенька дал ему кулаком по шее, так что тот вскрикнул и раскинул руки.

— Корюсь… — прохрипел он.

Сенька отпустил его и стал оправлять рубаху на ходу. Рубаха вся была изорвана в клочья. На глазу был огромный фонарь, лицо все исцарапано и искусано. Сенька поискал Груньку, но та давно в ужасе убежала домой, сгорая от стыда и позора.

— Идиотизм деревенской жизни, — проворчал Сенька, оглядывая хохочущих парней.

Он пошел к реке и искупался. Тяжелые мысли давили его. Теперь имя его приклеят к имени Груньки и будут их трепать вместе.

«Делать нечего. Теперь надо определенно жениться. Иначе они изведут ее совсем».

ПАЛОЧНАЯ АКАДЕМИЯ

Как только он переступил порог дома, так сразу и понял, что тут все уже знали во всех подробностях и с самыми фантастическими добавлениями.

Мать, увидя его, тут же ахнула, ноги ее подкосились, она рухнула на лавку и зарыдала. Отец в кути чинил хомут. Он только взглянул искоса на сына и продолжал свое дело. Невестка, подняв кверху руки, в изумлении застыла как статуя.

Отец отложил хомут в сторону и стал сучить дратву, стоя спиной к сыну.

— Ну да и ну! — говорил он сам себе. — Об нас что толковать? Мы люди темные, в палочной академии учились — тыкали друг другу в морду по пьянке. А вот культурные комсомолы то же делают, это удивительно. И где он этому научился? В институте? Преподают, стало быть, и там эту науку — скуловорот. Ну и времечко наступило. Последний мужик-вахлак, сиволапый серый неуч и тот не позволит этакой низости — путаться с потаскушками и из-за них с пьянчужками драться. Позор на мою седую голову. Я и глазам своим не поверил бы да и людям запретил бы это говорить, да вот на факте вижу твою физиономию. Притчей во языцех и ты стал, и вся семья наша в округе. Слова дурного я про себя не слышал. А о матери и говорить нечего, она до замужества на парней стеснялась глядеть, не то что-нибудь другое. И отец мой, и дед мой, и я сам до женитьбы к девкам близко не подходил. Оженившись, на чужих баб очей не поднимал. Смирно весь век жили, оглядывались, кому бы на ногу не наступить.