Читать «Молодая Раневская. Это я, Фанечка...» онлайн - страница 126
Андрей Левонович Шляхов
Весь Камерный театр остро переживал случившееся, но больше других расстраивались Фаина и художник Вадим Рындин. Фаине было жаль такую хорошую роль, а Рындину было жаль декораций.
Вы еще не забыли фразу Бориса Голубовского: "После спектакля зрители говорили только о Раневской"? Мы вернемся к ней в начале следующей главы.
К СЕЛЕДКЕ НЕ НУЖНО СОЛИ
Марина Цветаева, "Подруга"
"К селедке не нужно соли, а к шкваркам не нужен жир", гласит еврейская народная мудрость.
— К такому счастью, как мое, никакого горя не нужно! — с горькой усмешкой говорила Фаина Раневская.
После снятия с репертуара "Патетической сонаты" она не получила в Камерном театре ни одной роли.
Странно?
Да, на первый взгляд действительно странно, ведь для нее, как для характерной актрисы, могли найтись роли в других постановках Камерного театра, которые были тогда в репертуаре — и в "Опере нищих", и в "Негре" Юджина О’Нила, и в "Линии огня" Николая Никитина, которую Таиров поставил после "Сонаты"…
До весны 1933 года Фаина ждала ролей и жила на скромную зарплату, которую платил ей театр. У актеров, не занятых в спектаклях, зарплата была даже не скромной, а мизерной. Впоследствии Раневская скажет, что она "болталась в Камерном, как г…о в проруби". Ее не выгоняли, но делали все для того, чтобы она ушла.
Почему?
Те, кто считают причиной прямой и бескомпромиссный характер Фаины Раневской и ее острый язык, скорее всего, ошибаются. Раневская благоговела перед Таировым и Коонен. Вряд ли бы она позволила себе какие-либо выпады в их адрес или осмелилась бы с ними спорить. Да и современники ни о чем подобном ни разу не упоминали. О словесных пикировках актрисы Раневской с режиссером Завадским писали в мемуарах многие, о пререканиях Раневской с Таировым — никто.
Нет, дело не в характере, а в том, что Раневская своей яркой, выразительной игрой затмевала всех других актеров. В том числе и Алису Коонен.
"После спектакля зрители говорили только о Раневской" — помните? Вот в этом-то и дело. Камерный театр был театром Таирова и Коонен, можно даже сказать, что в большей степени театром Коонен, нежели Таирова. Александр Яковлевич сильно любил Алису Георгиевну и очень высоко ценил ее талант. Разве мог он позволить, чтобы кто-то затмевал его приму, его жену? Навряд ли.
Видимо, Фаина все понимала. Все-все, вплоть до того, что у Таирова не было другого выхода. После ухода из Камерного театра она сохранила хорошие, дружеские отношения с Александром Яковлевичем и Алисой Георгиевной. Следовательно, зла на них не держала. Всякое в жизни случается. Манила жизнь много лет сладким пряником, а на поверку пряник оказался горьким и черствым, бывает. Стоило, конечно, много раньше хорошенько подумать и выбросить из головы мысль о Камерном театре, но кто мог предположить, что Фаина затмит саму Алису Коонен. Уж Фаина такого точно не могла предположить. Она всегда считала, что играет плохо, что надо лучше, еще лучше и в своем природном перфекционизме незаметно для себя самой дошла до вершин мастерства.
