Читать «Чудо: Роман с медициной» онлайн - страница 79

Что было дальше, я помню плохо, последние часы слепились в густую аморфную массу, из которой выползают отдельные эпизоды: сперва Рипсик хотела посмотреть на море, но из этого ничего не вышло, потом она попросила, чтобы я сел рядом с ней на кровать, я сел и обнял ее, в таком положении мы оставались довольно долго, потом позвонила Гаяне, и Рипсик сказала ей то, о чем до сих пор молчала, во всяком случае со мной, — что ей много лет было стыдно перед Гаяне, которой пришлось одной ухаживать за родителями, разговор длился недолго, силы Рипсик были на исходе, в какой-то момент я снова перебрался в кресло, помню, что говорил ей всякие хорошие слова, много хороших слов, она же ответила только одной фразой: «Мы с тобой прожили замечательную жизнь».

Помню, я сказал, что «вся» она точно не умрет, останутся ее книги, и только теперь начинается их настоящая жизнь, она глядела на меня с подозрением, как будто пытаясь угадать, говорю ли я искренне или просто пытаюсь ее утешить, — но я действительно думал так. Я пообещал сделать все от меня зависящее, чтобы вышел итальянский перевод ее романа, по непонятным нам причинам он почему-то застрял, Рипсик опять посмотрела на меня с недоверием, по-видимому, она считала, что это у меня не получится. Потом я сказал, что отдам ее здесь, в Барселоне, кремировать, а пепел отвезу в Венецию и брошу в Canal Grande, я принял это решение внезапно, в тот момент, когда врачи повернулись к нам спиной, чтобы уйти, сама Рипсик со своей скромностью никогда бы не осмелилась у меня такое попросить, но я знал, что она хотела бы быть погребенной там, она рассказала об этом в одном романе. Следующее обещание было у меня припасено к концу — будь что будет, но я напишу о том, как ее лечили и как с ней тут, в Барселоне, обращались. Рипсик опять не ответила ничего, но я увидел, что ее лицо чуть-чуть прояснилось, казалось, эта мысль ей понравилась.

Потом мы стали обсуждать мирские дела, Рипсик сказала, что оставила в Таллине завещание, но что оно короткое и она может сейчас его пересказать, и так и поступила. На это ушло очень мало времени, потому что у Рипсик ведь почти не было имущества. Что-то мы обсуждали еще, но что, я не помню, помню только, что в какой-то момент у меня возникло странное ощущение, будто мы находимся на огромной сцене и нашу беседу слушает все человечество. Вскоре затем Рипсик стало плохо, она сказала, что не может больше терпеть, пусть я дам ей те лекарства, которые принес из гостиницы, а потом позову медсестру, чтобы та ее усыпила. Я сделал все, как она просила, у меня дрожали руки, когда я рылся в сумке, а говорить я совершенно был не в состоянии, она тоже не сказала больше ничего, проглотила лекарства, легла на спину и закрыла глаза — и так случилось, что мы забыли попрощаться. Это было странно, мы же десятки раз слушали, как влюбленные в опере перед смертью поют l̕ultimo addio или что-нибудь подобное, а мы расстались не попрощавшись — быть может, потому, что у нас не было привычки это делать, мы же всегда были вместе, из года в год, из месяца в месяц и изо дня в день, почти неразлучно. Кстати, я еще долго об этом вообще не думал, лишь через две, а может, и три недели вдруг вспомнил, что мы не простились, и в первый момент очень пожалел, но тут же решил — может, и хорошо, что так вышло, потому что теперь мы как будто остались вместе навсегда.