Читать «Чудо: Роман с медициной» онлайн - страница 60

Со временем все ссоры и обиды забылись, с каждым годом сестры становились друг другу ближе, а после смерти родителей, когда Гаяне осталась одна, между ними возникла глубочайшая привязанность, Гаяне стала все чаще приезжать в Таллин, не только на летние, но и на зимние каникулы, и если я раньше относился к ее приездам как к неизбежному злу, то потом я ее уже ждал, понимая, что у нас с Рипсик больше нет ни одного близкого человека.

Сбоку возник официант и поставил передо мной бокал, когда он ушел, я подвинул бокал к Гаяне, и мы снова заговорили о Рипсик. Я признался, что в нашей счастливой совместной жизни был один трудный период — я увидел, что Рипсик может стать знаменитой, и это ударило по моему самолюбию, сказать, что брак висел на волоске, было бы, наверное, преувеличением, но если бы все продолжилось в том же духе, то и это не исключено — однако не продолжилось, агенты-коммерсанты быстро поняли, что Рипсик не умеет писать так плохо, как требуется, чтобы иметь широкую аудиторию, и ее карьера угасла. Но это не значит, что я вздохнул облегченно, — теперь меня стала мучить совесть, с одной стороны, мне казалось, что, возможно, я не сделал всего, чтобы сохранить с агентами хорошие отношения (переписку с ними вел я), это был сложный контингент, думающий только об одном — о выгоде, и я как-то даже сказал одному из них что-то весьма резкое, с другой стороны, Рипсик ведь из-за меня потеряла профессию, и лучшая часть моего «я» рассматривала ее литературный успех как своего рода компенсацию, теперь этот успех закончился, и что вышло: что Рипсик, перебравшись в Эстонию, пожертвовала всем, не получив взамен ничего?

Гаяне внимательно слушала и, когда я завершил свою исповедь, сказала, что она и понятия не имела о наших проблемах, но — добавила она — все, что я говорю о жертвах, «это бред собачий», потому что Рипсик со мной была очень счастлива. Я немного успокоился, Гаяне была отнюдь не глупа, и если она что-то такое утверждала, то можно было ей верить, я вспомнил, какие унылые, безрадостные стихи писала Рипсик до встречи со мной и как она потом сочинила один из самых остроумных романов, когда-либо написанных, и подумал: наверное, тут было немного и моей заслуги, наверное, она действительно была счастлива, потому что по-настоящему веселый роман может написать только счастливый человек.