Читать «Дом «У пяти колокольчиков»» онлайн - страница 288

При бывшем полицейском управлении у господина комиссара была маленькая квартирка, вход в которую вел с Бартоломейской улицы. Поскольку квартира тесно примыкала к большому залу, где совершались все официальные заседания, недостаток места ни в коей мере не смущал господина комиссара, ибо он, ничтоже сумняшеся, использовал сию залу в качестве собственной гостиной. Хотя свет, озарявший собравшихся к нему гостей, несомненно, был виден снаружи сквозь плотные портьеры на окнах, начальник полиции делал вид, что ему это вовсе безразлично, и, соответственно, никто другой в целом учреждении не смел обращать на это внимание.

И сегодня зал заседаний сверкал в сиянье восковых свечей и многочисленное общество окружало обтянутый зеленым сукном большой стол; разумеется, сегодня он был покрыт отсвечивающим, как серебро, дамастом и на нем были расставлены всевозможные яства, обилием и изысканностью которых господин комиссар любил поражать своих гостей.

Однако, вопреки моим опасениям, ядовитые стрелы его остроумия не коснулись моих ушей.

— Так ты, стало быть, не сердишься? — приветствовал он меня. — Признаюсь, и тут ты показала себя разумнее, чем я мог предполагать.

С этими словами он взял меня за руку и, оставив всех своих гостей, повел меня в глубину зала, где отворил передо мной скрытую в стене потайную дверцу. Я вошла вместе с ним в узкую комнату; единственной мебелью в ней, кроме нескольких стульев, служил длинный стол, на котором громоздились горы книг, большей частью в превосходных переплетах.

Это были, как я узнала впоследствии, экземпляры всех запрещенных в Австрии поэтических книг, хранившихся в полиции, дабы лучше контролировать книжные лавки.

— Мне кажется, я приготовил тебе лакомство, которое придется тебе по вкусу более, нежели кусок шоколадного торта, — сказал он, придвигая к столу один из стульев.

Стало быть, он помнил о шоколадном торте и, без сомнения, сознавал, как больно ранил он тогда мое сердце. Теперь он пролил на эту рану бальзам, и какой бальзам!

Опустившись на поданный мне стул, я набросилась на книги, подобно изголодавшемуся путнику, который после долгих блужданий с жадностью набрасывается на первый кусок хлеба, поданный ему милосердной рукой.

— Ах, здесь и Фрейлиграт, и Гервег, а вот Гейбл, Рюккерт, Платтен, Грюн, Гейне! — воскликнула я, забыв при виде открывшихся мне сокровищ о своем обычном смущении в присутствии господина комиссара и обо всех колкостях, коими он осыпал меня в своем письме.

Голова моя пошла кругом от радостной неожиданности, я не могла решиться, какое же из массы прекрасных изданий, украшенных дорогими гравюрами, выбрать, чтобы погрузиться в чтение всей своей страждущей душой.

— Тебе известны эти книги? — удивился господин комиссар.