Читать «Тайгастрой» онлайн - страница 9

Прихрамывавший офицер первым увел в овраг Лазаря Бляхера. У офицера был поднят воротник шинели, а глаз и часть щеки перевязаны черной повязкой. «Похоже, что лицо скрыть старается, — подумал Николай. — У, падаль!»

С дороги — два шага в сторону, и люди затерялись в черноте ночи. За жизнью закрылась дверь.

«Но почему один палач ведет на расстрел? — подумал Николай. — Неужели они так уверены, что со связанными руками мы ничего сделать не сможем?»

— Позвольте проститься с неизвестным товарищем! — сказал могильщикам Гребенников.

— Можешь!

И вот они стоят вместе в кольце охраны. Руки у обоих связаны за спиной. Николай становится спиной к Гребенникову, тот понимает намерение товарища и также становится спиной. Их пальцы встречаются. Ощупывают браслеты, цепочку кандалов. Снять? Невозможно. Они снова встречаются пальцами, и особое чувство от того, что рука друга тепла и может в пожатии передать все, чего не могли сказать слова, было самым радостным в этот миг, предшествующий смерти.

Ночь. Холодно. Ветер скоблит бритвой заросшее лицо. Глядя на дальние огни, можно подумать, что остановились среди дороги на минуту: шофер исправит неполадку, и все поедут дальше. Там, на улицах, пятна фонарей, узкие полосы света, струящегося сквозь ставни, гулкие и сторожкие шаги патрулей и ночных пешеходов с особыми пропусками и удостоверениями. И стрельба. Всю ночь стрельба.

Возле колеса «ворона» шелестит пучок соломы, откуда-то принесенный ветром. Глаза уже присмотрелись в темноте. У Гребенникова в бороде крошки хлеба. Все было обычным в этот час; необычным было лишь сердце: оно уже ничем не отзывалось на то, что предстояло через несколько минут. Потом вдруг застучало в висках, застучало, как на телеграфе, — и жизнь прошла узкой лентой со своими точками и тире... Не верилось, что тело, свое живое, теплое тело через минуту задубеет и все ему будет безразлично.

Розовое нежное пятно вспыхивает в овраге, сухо, хлопком в ладоши стучит выстрел. Потом торопливые шаги.

— Я пойду вторым! Прощай, друг! — сказал Журба. А в пожатии рук и поцелуе сказал: «Беги! И я убегу! Надо хоть попытаться!»

Юноша вышел из кольца охраны. Он шел сам.

Вот и овраг. За спиной — офицер с револьвером в руке. Один на один. Темная ночь. Овраг. Правда, руки связаны, а у офицера — револьвер. Но — все равно. Пора!

«Ударю его ногой в живот», — решает Николай. И тут он слышит:

— Вам устроен побег... Дайте руки... открыть замок наручников...

Это не сразу дошло до сознания. Николай не верит. Но офицер стреляет в воздух. Наручники сняты. Значит — правда! Николай скатывается вниз...

Через несколько минут собрались все трое: Бляхер, Журба, Гребенников. Обсыпанный снежком куст шелестел на ночном ветру на дне глухого оврага, далеко за городом...

— Я все-таки думаю, что это был наш человек, — сказал Гребенников после долгого молчания. — Действовал он, конечно, не один. Но их, должно быть, сразу же после того поймали. Так до нас имена и не дошли.

— М-да...

— Сумасшедшее время... — Гребенников вздохнул.