Читать «Зима тревоги нашей. Путешествие с Чарли в поисках Америки (сборник)» онлайн - страница 40

– У них так дешево!

– Ты поступила мудро и хозяйственно.

– Ты надо мной потешаешься!

В спальне меня уже ждал Аллен.

– Можно посмотреть на твой меч тамплиера?

– Конечно, возьми в углу шкафа.

Сын прекрасно знал, где хранится мой меч. Пока я сбрасывал одежду, он достал кожаный чехол, вынул из ножен сверкающий клинок и принял перед зеркалом величественную позу.

– Как продвигается твое эссе?

– Чего?

– Полагаю, ты имел в виду: «Простите, не расслышал, сэр»?

– Да, сэр.

– Я спросил: как там твое эссе?

– А! Отлично.

– Не передумал писать?

– Не-а.

– Повтори-ка!

– Никак нет, сэр.

– Шляпу тоже можешь примерить. Она в большой кожаной коробке на полке. Правда, перо чуток пожелтело.

Я забрался в большую старинную ванну на львиных лапах. Любили наши предки предаваться роскоши. Я тщательно надраил тело мочалкой, словно пытаясь отмыться от разговора с Марулло и событий дня, затем побрился не глядя, нащупывая щетину кончиками пальцев. Прямо римлянин эпохи упадка империи. Причесываясь, заглянул в зеркало. Давно я не видел своего лица. Вполне можно бриться каждый день и не видеть себя, особенно если тебе все равно. Красота не глубже кожи, и еще она должна идти изнутри. Надеюсь, что так, иначе я далеко не уеду. Я не уродлив, просто, на мой взгляд, лицо у меня ничем не примечательное. Я попытался изобразить на нем благородство, суровость, гордость, радость. Ничего не вышло. Так, рожицы покорчил, не более.

Вернувшись в спальню, я обнаружил Аллена в шляпе рыцаря-храмовника. Если у меня в ней такой же нелепый вид, с масонством нужно срочно завязывать. Кожаная коробка из-под шляпы валялась на полу. Внутри выпирала подставка из картона, обтянутая бархатом. По форме она напоминала перевернутую суповую миску.

– Интересно, удастся ли отбелить страусиное перо или придется купить новое?

– Если купишь другое, можно мне взять это?

– Почему нет? Кстати, где Эллен? Давно не слышал ее визгливый голосок.

– Пишет эссе о том, как любит Америку.

– А ты?

– Пока размышляю. Принесешь мне «Пикс»?

– Боюсь, забуду. Почему бы тебе не заскочить как-нибудь ко мне в магазин?

– Ладно. Можно кое-что спросить… сэр?

– Буду весьма польщен.

– Правда, что когда-то мы владели двумя кварталами на Главной улице?

– Правда.

– И китобойные суда у нас были?

– Были.

– Ну, а куда все подевалось?

– Мы все потеряли.

– Как это?

– Просто взяли и потеряли.

– Ты шутишь.

– Чертовски серьезная шутка, если вскрыть истинные причины.

– В школе мы вскрывали лягушку!

– Повезло тебе, а лягушке не очень. Какой из галстуков мне надеть, чтобы стать красавцем хоть куда?

– Синий, – апатично ответил сын. – Послушай, как оденешься… Будет у тебя время заглянуть на чердак?

– Если тебе это важно, то время я найду.

– Придешь?

– Приду.

– Ладно. Я поднимусь наверх и включу свет.

– Пара минут мучений с галстуком, и я с тобой.

На голых ступенях шаги Аллена прозвучали неожиданно гулко.

Если я завязываю галстук вдумчиво, то он всегда перекручивается, однако стоит позволить пальцам действовать самим по себе, и все выходит как нельзя лучше. Поэтому я смело передал моим рукам все полномочия и принялся думать о чердаке старинного дома Хоули – моем доме, моем чердаке. Он вовсе не похож на темную, заросшую паутиной тюрьму, где ютятся сломанные и ненужные вещи. На чердаке есть окошки со старинными стеклами, проходя через которые солнечный свет становится бледно-лиловым, а изображение искажается – будто смотришь на мир сквозь воду. Хранящимся на чердаке книгам не грозит свалка или приют для моряков и членов их семей; они чинно стоят по полкам и ждут, когда их обнаружит следующее поколение Хоули. Еще туда вынесены большие старые кресла – некоторые за немодностью, некоторые продавлены, со сломанными пружинами. Пыли там нет. Уборка в доме включает и чердак, а поскольку большую часть времени он заперт, то пыли неоткуда взяться. Помню, как в детстве, устав рыться в бриллиантовых россыпях книг, в пору душевных невзгод или в переломные моменты жизни я забирался на чердак, сжимался в комок на старом продавленном кресле и часами сидел в лучах лилового света, сочившегося из окна. Я рассматривал грубо обтесанные балки, которые поддерживают крышу, изучал, как они соединяются друг с другом и крепятся дубовыми штырями. В дождь, когда вода шелестит по крыше или ревет зверем, чердак – прекрасное и надежное укрытие от непогоды. И, конечно, освещенные лиловым светом книги – детские книжки с картинками, хозяева которых давно выросли, родили своих детей и умерли: подборка «Болтунишки» и «Ролло»; богато иллюстрированная серия «Стихийные бедствия» – «Пожары», «Наводнения», «Цунами», «Землетрясения»; «Ад» Данте с гравюрами Гюстава Доре, между которыми, будто кирпичи забиты, квадратные терцины поэмы; надрывающие сердце сказки Ганса Христиана Андерсена; жестокие сказки братьев Гримм, от которых кровь стынет в жилах; «Смерть короля Артура» с гравюрами Обри Бердслея – существа болезненного и извращенного – довольно странный выбор для величественного и мужественного Мэллори.