Читать «Зима тревоги нашей. Путешествие с Чарли в поисках Америки (сборник)» онлайн - страница 303

Я совсем потерял счет времени, но вскоре после того, как солнце стало клониться к закату, на дороге появился какой-то человек, и мы с ним поздоровались. Он был хорошо одет, далеко не молод. Лицо – какие писал Эль Греко, со взвеянными ветром тонкими седыми волосами и полоской седых усов.

Я пригласил его посидеть со мной, он согласился. Тогда я пошел в свой домик, поставил кофейник на огонь и, вспомнив, какой кофе любил Руарк Брэдфорд, удвоил заварку: две столовые ложки верхом на каждую чашку и еще две верхом на кофейник. Потом разбил яйцо, желток отделил, а белок вместе со скорлупой пустил в кофейник, ибо это лучший способ придать блеск кофе, чтобы оно отсвечивало в струе. Было холодно, и ночь близилась холодная, так что мое варево, переходя все стадии от холодной воды до крутого кипятка, распространяло вокруг приятный запах, успешно соревнующийся со всеми прочими приятными запахами, какие только есть на свете.

Мой гость сидел такой довольный и грел руки о пластмассовую чашку.

– Судя по номерному знаку, вы нездешний, – сказал он. – Кто же вас научил варить кофе?

– Эту науку мне преподали давным-давно. В то время были на земле исполины, – ответил я. – Но по их рецепту зерна должны быть поджаристее, и еще не мешало бы чуточку цикория для пикантности.

– Да-а, все знаете, – сказал он. – Выходит, вы все-таки здешний. И диаболо сможете приготовить?

– Для гостей – пожалуйста. А вы сами новоорлеанец?

– У меня в роду несколько поколений новоорлеанцев. Но ручаться я могу только за тех, что на кладбище Сен-Луис под рубрикой «Здесь покоится».

– Так, понятно. Значит, вы вот из каких – из коренных. Очень рад, что мы с вами встретились. Сен-Луис я знаю, когда-то даже коллекционировал тамошние эпитафии.

– Вот как, сэр! Тогда вы должны помнить ту – курьезную.

– Если это та самая, то я ее даже пытался выучить наизусть. Начинается она… «Увы, увы! Ты наповал на небо…»

– Совершенно верно. Роберт Джон Крессуэл, скончался в тысяча восемьсот сорок пятом году в возрасте двадцати шести лет.

– Эх, жалко, забыл, как дальше.

– Клочок бумаги у вас найдется? Записывайте.

И когда я положил блокнот на колени, он сказал:

– «Увы увы ты наповал на небо вкусивши гадостей земных и водно часье ввысь воск парил от всех своих нуждежд а нам свою болонку пре под нос мол ах тяжка ты дуля в земной удоли смертного».

– Изумительно! – сказал я. – Такое мог сочинить Льюис Кэрролл. Я почти все понимаю.

– Это всем понятно. Вы путешествуете не по делам, а ради удовольствия?

– Так мне казалось до сегодняшнего дня. Я видел ваших «заводил».

– А-а, – сказал он, и какая-то тяжесть и тьма придавили его.

– Что же будет?

– Не знаю. Просто не знаю. Не решаюсь даже думать об этом. И почему мне надо об этом думать? Я старик. Пусть другие этим займутся.

– А конечная цель все-таки будет достигнута?