Читать «Тысяча акров» онлайн - страница 182

Все головы в зале повернулись ко мне. Все, кроме одной. Отец, казалось, не слышал. Судья постучал молоточком. Мое лицо вспыхнуло, горло словно опалило огнем. Я шепнула Таю:

– Но так все и было!

Он шикнул на меня. Я почувствовала, как по телу проходят волны ледяной дрожи.

Заседание продолжилось, будто ничего не случилось. Фрэнк присутствовал в зале, следя, чтобы все шло по правилам. Зачитывали письменные показания свидетелей о том, как Тай с Питом, а потом с Джессом, Роуз и мной вел хозяйство в течение лета. Представили квитанции о продаже, неоплаченные счета и мои бухгалтерские книги, которые я прилежно довела до текущей даты. Вызвали Тая. Он очень обстоятельно и осторожно рассказал о том, что делал и почему. Напирал на то, что отец делал все точно так же, и он, Тай, продолжал по накатанной. Роуз непрерывно качала ногой, от чего ее стул скрипел. Я наблюдала за происходящим, все больше погружаясь в оцепенение.

Самым странным человеком в зале (после меня, конечно) был Джесс Кларк, и мое изумление постепенно потекло в его сторону. Я смотрела на его лицо так же пристально, как при первой встрече – словно вернулся май. И снова видела хищный нос, выразительные голубые глаза, сухие, аккуратно очерченные губы. Он выглядел спокойным – простой свидетель, любопытный, но не причастный к разворачивающейся драме. Чужак, осторожный и даже расчетливый. Теперь, когда на него никто не смотрел и он не старался никого обаять, его лицо казалось холодным, начисто лишившись знакомого оживления и теплоты. По его выражению невозможно было понять, как он относится к происходящему. Я смотрела на него и чувствовала, как во мне поднимается интуитивное женское предчувствие опасности, словно нам еще только предстояло пережить все произошедшее, словно страх не был следствием опыта. Вместе с трепетом предчувствия меня охватило ощущение дежавю. Точно! Я вспомнила, откуда оно взялось. Тот случай из газеты: девушка, зарезанная бывшим парнем в начале июня. Она тогда сама открыла ему дверь, отбросив всякую предосторожность.

Мы все поступили как она: вначале отец, следом остальные. Сами не зная почему. А может, и сейчас продолжали идти к собственной гибели.

Стоило сделать шаг, и прошлая благоразумная жизнь казалась невыносимой, равно как и любая попытка возвращения к ней. И все же год назад я была счастлива, поглощенная тайным планами новой беременности, привычной рутиной и мысленным противостоянием отцовским прихотям. Тай довольствовался самодельной свинофермой, Пит смирился с жизнью, наполненной привычным разочарованием и регулярными срывами, но все же освещенной большой общей целью. И даже Джесс за семь месяцев до своего возвращения, пожалуй, считал, что жизнь вошла в колею.

Только Роуз готовилась к изменениям. Размышления о ее теле, сладострастном, неистовом, таинственном, алкающем теле, вошли у меня в привычку. Мыслями я надеялась подтолкнуть ее аппетит к капусте и сосискам, а ее руку – к смертоносной банке. Но теперь я думала не об этом, а о клетке, делящейся в темноте, живущей, не умирающей, дальше делящейся, размножающейся и растущей, – о ее третьем ребенке («ее единственном третьем ребенке» – шептал голос в моей голове). О ребенке, который никогда не выйдет из ее лона. О ее темном ребенке от слияния с отцом.