Читать «Славянские отаку» онлайн - страница 43

Егор ставит поднос на забрызганный столик под мрамор, в который вмонтирована раковина. Он судорожно вспоминает свой любимый роман Паланика, «Боку-но пико», ролики с горячим хохленком, который штырит себя бутылкой в зад. Теплые капли падают на поднос, Егор заботливо распределяет их зубочисткой и перемешивает с кремом, остро пахнущим ванилином. Присыпает слоеной крошкой.

«Тортик, это же настоящий тортик!» — пищит Анечка пять минут спустя. Егор достает бутылку армянского коньяка, у него в ящике стола лежит еще две таких, купленных по акции в «Ашане». Анвер по-хозяйски наливает пойло в пластиковые стаканчики. На огонек заглядывает замдиректора, в расход идет вторая бутылка. «Наполеона» хватает на всех, сотрудники становятся братьями и сестрами по зашквару.

Егору кажется, что все это не на самом деле. Он как будто смотрит со стороны на офисное быдло, жрущее его сперму.

— Это сколько тебе стукнуло, тридцать пять? — Эльдар хлопает его по плечу. — Бабу тебе надо, ба-бу. И квартиру поближе к центру, раз меня не слушаешь.

— У меня там воздух чище, — бурчит Егор. — И вообще, мне фиолетово, где жить. Зато я лапу не сосу из-за ипотеки, как некоторые.

Почти для всех тут жилье — больной вопрос, и Егор, пожалуй, имеет больше свободных денег, чем любой из офисного быдла. Все ему должны, кто две, кто пять, кто десять штук. Процентов двадцать звонков, идущих в отдел маркетинга, — от банков и коллекторов, потому бабы и не берут трубку по утрам. Егору самому звонит какой-то махмуд и требует, чтобы Эльдар вернул двести тысяч, а не бегал от долгов, как вонючий пес. Кстати, ланчбоксы — один из симптомов бедности, брать столовскую еду для них уже слишком дорого, аванс потрачен, а до зарплаты еще два дня.

— И жениться я не собираюсь, индивидуалки стоят меньше, — добавляет Егор.

— Фу, пошляк, — надувает толстые губы Оксаночка.

— Для меня самое важное — личная свобода, — куражится Егор. — Захотел — поехал в отпуск, захотел — шоссейник себе купил, захотел — сходил в ресторан с друзьями. Вот моя бывшая мне шагу ступить не давала.

Никакой «бывшей» не существует, Егор ненавидит и боится женщин, этих стервозных и непредсказуемых особей человека с двумя мешками жира впереди.

Замдиректора Григорий Никитич, седой грузный дядя, которому впору уже думать о душе и простате, начинает учить Егора обращаться с бабами. Он рассказывает несколько историй, как ходил налево, и ему за это ничего не было от жены, только однажды он перепил, вернулся домой в три часа ночи, решил поблевать, упал и разбил башку об унитаз. И тогда эта бесчувственная женщина сказала: «Так тебе и надо, свинота» и оставила его лежать до утра в коридоре.

Егор смотрит на его блестящий от жира нос и думает, какого хера Григорий вываливает эти подробности. Видимо, стареющим мужикам очень важно, чтобы их считали альфа-самцами.

— Ладно, пойти, что ли, поработать? — потягивается Анвер, скрипя черным офисным стулом, коих миллиарды по всему миру. Когда он встает, стул падает. Остальной «бомонд» тоже разбредается по местам, Егор идет в свой закуток за стеклянной перегородкой, где стоит сервер. Все давно настроено и работает, разве что бухгалтершам требуется помощь эникейщика или у Анвера в очередной раз слетит ключ на ломаном автогаде. Егор здесь и за сисадмина, и за программиста 1С, и за взломщика САПР, и за няньку. Он считает, что занимается хуйней, и хотел бы реализовать свои знания и умения. Он уже трижды забанен на хабре, где быдлокодеры критиковали его ПО. В «нормальную» компанию его пока что не берут, потому что он не признает яву. Егор считает, что жаба — язык неандертальцев по сравнению с «плюсами», но работодатели с ним не согласны и включают это дерьмо мамонта в обязательные требования к соискателям. За десять лет бесполезного сидения у сервера он прочитал сотни книг — в основном российских, с устаревшими библиотеками, с ошибками в примерах. Егор подозревает, что корректорши еле умеют включать компьютер, и все эти точки с запятой, пробелы, кавычки, скобки, слеши для них — китайская грамота, так что опечатки переползают из книги в книгу, даже если она выдержала, допустим, уже шесть изданий. Он утешает себя мыслью, что благодаря опечаткам научился лучше анализировать код и думать своей башкой, а не копипастить готовые решения. Отечественным книгам он теперь предпочитает американские, купленные на «Озоне».