Читать «Ученица. Предать, чтобы обрести себя» онлайн - страница 188

Семейный компьютер стоял в старой части дома, которая до ремонта была нашей гостиной. Я села писать Дрю, потому что пообещала сделать это. В качестве компромисса мы договорились, что каждые два часа я буду писать ему из родительского дома. Я взялась за мышку, и экран загорелся. Браузер уже был открыт, кто-то забыл закрыть его. Я хотела свернуть окно, но остановилась, увидев свое имя. На кране было открыто письмо, которое мама отправила несколько минут назад. Она писала бывшей подружке Шона, Эрин.

Мама писала, что Шон изменился, возродился, духовно очистился. Что Искупление исцелило нашу семью и в ней воцарился мир и покой. Во всех, кроме меня. «Дух открыл мне истину о моей дочери. Моя бедная дочь поддалась страху, и этот страх заставляет ее искать оправдания своим заблуждениям. Не знаю, представляет ли она опасность для нашей семьи, но у меня есть основания так думать».

Еще до этого письма я знала, что мама разделяет мрачные убеждения отца, что она верит в то, что в меня вселился дьявол, что я опасна. Но я похолодела, увидев эти слова на экране, прочитав их и услышав в них ее голос, голос моей матери.

В письме было еще кое-что. В последнем абзаце мама писала о рождении второго ребенка Эмили. Дочь Шона появилась на свет месяц назад. Мама принимала роды. Они проходили дома. Мама писала, что Эмили чуть не истекла кровью, прежде чем ее довезли до больницы. В конце письма было признание: сам Господь направлял ее руки той ночью, и роды были свидетельством силы Господней.

Я вспомнила драму рождения Питера: как он выскользнул из Эмили, крохотный, чуть больше фунта весом, каким серым он был, как все думали, что он мертв, как его везли в больницу сквозь пургу, но там сказали, что спасти его можно только в другой больнице, а вертолет сейчас не прилетит, как две машины везли его в Огден. Однако мама посоветовала женщине с такой медицинской историей, находящейся в группе риска, снова рожать дома – это было заблуждением, граничащим с преступлением.

Если первое падение было волей Господней, то что привело ко второму?

Я все еще думала о рождении своей племянницы, когда пришел ответ Эрин. «Вы правы насчет Тары, – писала она. – Она заблудилась в неверии». Эрин писала маме, что мои сомнения в себе – письмо к ней с просьбой подтвердить мои воспоминания – доказывают, что моя душа в опасности и мне нельзя доверять. «Она строит свою жизнь на страхе. Я буду молиться за нее». В конце письма Эрин восхищалась повивальным искусством матери: «Вы – настоящая героиня!»

Я закрыла браузер и уставилась на экран. Фоном был тот же цветочный принт, который я помнила с детства. Как я мечтала увидеть его! Я приехала, чтобы вернуть свою жизнь, спасти ее. Но спасать было нечего. Под ногами остался лишь зыбучий песок, зыбучая верность, зыбучие истории. Я вспомнила свой сон. Лабиринт.

Я вспомнила стены из мешков с зерном и ящиков с патронами, из страхов и паранойи отца, из его писаний и пророчеств. Я хотела сбежать из лабиринта, пробраться сквозь его тупики и закоулки, чтобы найти нечто драгоценное. Но теперь я поняла: драгоценным был сам лабиринт. Это было все, что осталось от моей жизни здесь: головоломка, правил которой мне никогда не понять, потому что это были не правила, а клетка, где меня хотели запереть. Я могла остаться и искать то, что когда-то было домом, а могла уехать, прямо сейчас, пока стены не сдвинулись и не перекрыли выход.