Читать «Ритка» онлайн - страница 198

В коридоре и в соседних комнатах Любовь Лаврентьевна торопила закрывать окна, объясняя, что ветер может побить стекла. А то еще, не дай бог, шаровая молния влетит!

Слушала шумный, возбужденный говор воспитательницы и… высовывалась из окна все больше, навстречу уже повлажневшему ветру, жадно вбирая его в себя всей грудью. Сердце частило от восторга. Пережила уже недавно такое, в тот день, когда по земле стлался белый пар. Такой же восторг, такую же любовь к соснам, к высокому, бескрайнему небу, к далекимсизым сопкам. Все это принадлежит ей. На всю жизнь. Что бы в этой жизни ни случилось!

— Ох ты, Грачева! — ворвалась в группу Лаврентьевна. — Ведь сказано же, закрывайте окна! Побьет стекла шаровая молния…

Помогла воспитательнице закрыть створки, а потом закружила Любовь Лаврентьевну по комнате, едва обхватив руками ее тучное тело.

— Весна, весна, Любовь Лаврентьевна!

— Ой, не кружи ты меня! — запыхалась воспитательница. А сама, было видно, растрогалась, расчувствовалась.

И тут хлынул дождь. Все бросились смотреть его, сгрудились под козырьком у дверей, снова распахнули окна. Дождь хлестал по подоконникам, косой, громкий, озорной. Сразу же образовались лужи, ручейки, запахло мокрыми заборами, зазеленели взгорки. Девчонки посбрасывали с ног тапочки и с визгом и хохотом ныряли под тяжелую шелестящую парчу дождя.

На крыльце возле своего кабинета стоял директор, видел все и добродушно посмеивался.

Зойка тоже побродила под дождем, а потом в коридоре, блестя дождинками на лице, объяснила счастливо:

— Теплый, ага…

В этот день не было занятий в классах и в мастерских. После обеда закончили генеральную уборку, перемылись сами и принялись прихорашиваться к вечеру. Выпрашивали друг у друга бигуди, устанавливали очередь на утюг.

Возвращаясь с Зойкой из душевой, прошлись по всем комнатам, где было не заперто. Все сияло чистотой, выстиранные шторы наглажены, уже везде поставили пушистые веточки вербы, багульник. Ваз, конечно, не было, обернули стеклянные банки цветной бумагой. Из подвального помещения, где была кухня, умопомрачительно пахло только что выпеченным сдобным хлебом. Это тетя Феня с бригадой добровольцев стряпала к праздничному завтраку пироги и плюшки.

Пронзила мысль: а ведь дома никогда не было так уютно и празднично. Даже если мать, бывало, и намоет до блеска и приготовит что-нибудь вкусное. В вечной тревоге, в вечном страхе перед отцом, они с матерью боялись праздников и не любили их. Праздничные дни не приносили в их дом ничего, кроме неприятностей и скандалов. Как можно было их любить? Выходит, надо было ей попасть в это ПТУ, чтобы узнать, как это бывает по-настоящему — праздник?!

Мать и Катя на вечер не приехали. Катя — понятно. У нее, небось, перед праздником тысяча дел. Ее избрали в классе комсоргом, как она сообщила в коротенькой праздничной открытке.