Читать «Время мира» онлайн - страница 126

Такое завоевание чужого экономического пространства всегда было условием величия для какого-либо города, не имевшего равных и стремившегося, даже не сознавая этого ясно, господствовать в обширной системе. То было явление почти что банальное в своей повторяемости: такова Венеция, проникающая в византийское пространство; такова Генуя, которой удалось проникнуть в Испанию, или Флоренция — в королевстве Французском, а некогда — в королевстве Английском; такова Голландия во Франции Людовика XIV; такова была Англия в мире Индии…

Отступление Генуи

Строительство за пределами своего дома таит в себе риск: успех обычно бывает временным. Господство генуэзцев в испанских финансах, а через них — и в финансах всей Европы продлится немногим более шестидесяти лет.

Однако испанское банкротство 1627 г. не повлекло за собой, как то полагали, финансового крушения генуэзских банкиров. Для них речь шла отчасти о добровольном уходе. В самом деле, они были мало расположены продолжать оказывать свои услуги мадридскому правительству, ожидая в перспективе новые банкротства, которые угрожали их прибылям и в не меньшей степени их капиталам. Изъять свои фонды настолько быстро, насколько позволяли это трудные обстоятельства, переместить их в другие финансовые операции — такова была программа, реализованная по воле конъюнктуры. Именно в таком духе развертывается аргументация статьи, которую я недавно написал по материалам подробной переписки венецианских консулов в Генуе.

Но, как часто бывает, одного-единственного объяснения было бы недостаточно. Следовало бы лучше знать положение генуэзских заимодавцев в самой Испании и по отношению к их португальским соперникам, которые тогда взяли на себя руководство финансами Католического короля. Восторжествовали ли последние в силу решений графа и герцога Оливареса? Благоприятствовала ли им конъюнктура на Атлантическом океане? Подозревали, что они были подставными лицами голландских капиталистов, — обвинение, впрочем, правдоподобное, но его надо было бы еще доказать. Во всяком случае, мир, подписанный в 1630 г. английским правительством Карла I с Испанией, имел довольно любопытные последствия. Ведший переговоры об этом мире сэр Фрэнсис Коттингтон снабдил его дополнительным соглашением, предусматривавшим ни более ни менее как перевозку английскими кораблями испанского серебра, направляемого в Нидерланды. Треть этой массы серебра между 1630 и 1643 гг. будет перечеканена в монету в мастерских лондонского Тауэра. Следовательно, река испанского серебра в течение ряда лет добиралась на Север уже благодаря английскому, а не генуэзскому посредничеству.