Читать «Время мира» онлайн - страница 124

Во всяком случае, достоверно, что тогда произошло нарушение старинного денежного равновесия. Вплоть до 1550 г. белый металл, относительно редкий, имел тенденцию расти в цене относительно металла желтого, бывшего со своей стороны относительно обильным. И именно белый металл, серебро, был тогда орудием в крупных делах (разве без этого был бы возможен Век Фуггеров?), служившим средством сохранения стоимости. Но еще до 1550 г. наступило повышение цены золота, которое в свою очередь становилось относительно редким. Кто же не заметит в таких условиях важность решений генуэзцев, которые, по словам Фрэнка Спунера, около 1553–1554 гг. были на антверпенском рынке первыми, кто сделал ставку на золото? А затем — не будут ли они более других в состоянии контролировать кругообороты золота, выполняя платежи в Антверпене за Католического короля, коль скоро желтый металл требовался для оплаты векселей? Нашли ли мы «хорошее» объяснение?

_{Чрезмерное обилие капиталов в Генуе с 1510 по 1625 г.}

_{Кривая реального процента на luoghi (постоянные рентные обязательства на банк Каза ди Сан-Джорджо с изменяющимся процентом), вычисленная в работе Карло Чиполлы (Cipolla С. Note sulla storia del saggio d’interesse… — Economia Internazionale, 1952). Падение процента было таково, что в начале XVII в. он снизился до 1,2 % (более подробные объяснения см. в кн.: Braudel F. Médit…, II р. 45).}

Я немного сомневаюсь в этом, хотя и принадлежу к тем, кто ретроспективно многое относит за счет ума или чутья генуэзцев. Но такого рода успех в принципе не имеет будущего. Он не может слишком долго оставаться привилегией купцов, более дальновидных, чем другие.

Действительно, игра генуэзцев была многообразной и одерживала верх за счет самого этого многообразия: она касалась белого металла, желтого металла и векселей. Требовалось не только чтобы генуэзцы захватывали белый металл благодаря выходам серебра (sacas de plata), каковые предусматривали к их выгоде их контракты (asientos) с королем, или благодаря контрабанде, издавна ими организовываемой через Севилью, требовалось также, чтобы генуэзцы продавали этот металл. Возможны были два покупателя: либо португальцы, либо итальянские города, обращенные в сторону Леванта, Венеции и Флоренции. Эти последние были покупателями приоритетными, и именно в меру их закупок серебра заново расцвела левантинская торговля, пряности и перец вновь стали изобиловать в Алеппо или в Каире, а транзит шелка приобрел громадное значение в торговле портов Леванта. Серебро это Венеция и Флоренция покупали за векселя на страны Северной Европы, с которыми их торговый баланс был положительным. И именно таким образом генуэзцы могли производить свои трансферты на Антверпен, который, даже когда дни его величия уже прошли, оставался местом выплат для испанской армии, несколько загнившим рынком, как загнивал Сайгон от торговли пиастрами. В конечном счете векселя с момента издания ордонанса Карла V в 1537 г. могли оплачиваться только в золоте, серебро, уступленное генуэзцами итальянским городам, превращалось в золотую монету, подлежащую выплате в Нидерландах. К тому же золото оставалось лучшим оружием генуэзцев для контроля над их тройной системой. Когда в 1575 г. Католический король решил обойтись без их услуг и начал свирепствовать против них, генуэзцам удалось блокировать кругообороты золота. Испанские войска, не получая жалованья, взбунтовались, и произошло разграбление Антверпена в ноябре 1576 г. Королю в конечном счете пришлось уступить.