Читать «Курс - море мрака» онлайн - страница 99

Контуры Ойкумены

Эта книга не имеет начала; не имеет она и конца, как не имеют их вся история человечества и история географических открытий. То, что сегодня считается началом, завтра пересматривается в свете новых находок археологов, новых открытий ученых самых разных специальностей.

Перемещения дат, и порою весьма значительные, — норма в древней истории, и это лишний раз подчеркивает несовершенство наших знаний о юности человечества. Время гибели Критского царства, Троянской войны или основания Карфагена, путешествия аргонавтов или Ганнона — все это известно куда более приблизительно, чем хотелось бы. А ведь это не просто течение времени — это иногда качественно иные ступени цивилизации, разные миры. Что такое двести или пятьсот лет? Мы довольно свободно оперируем такими числами и считаем, что это вполне естественно. Но представим на минуту, что наши потомки станут восстанавливать историю Руси, руководствуясь лишь указаниями былин и летописей и разрозненными материальными памятниками. О каком-нибудь событии или предмете они скажут: "Это примерно 1480-й год". Другие их поправят: "Нет, пожалуй, 1680-й". А третьи будут утверждать: "Это наверняка 1980-й год". Для них это будут сухие числа, одинаковые звенья в длинной цепи Хроноса. Для нас это — Русь Ивана III, Россия Петра I, Страна Советов атомного века и освоения космоса. Вещи несопоставимые. И какую же картину могли бы составить эти гипотетические историки? Вероятно, они утверждали бы, что Русь управлялась боярами, воевала со шведами и время от времени запускала в космос ракеты. Наверняка было бы много споров, гипотез, диссертаций, толстых ученых трактатов. Все они были бы правы — и все неправы, ибо без учета временного фактора нет истории, нет науки, есть лишь исторические эпизоды. Но этого, конечно, не произойдет. На помощь историкам придут многочисленные документы, книги, архивы, где зафиксированы важнейшие события с точностью до секунд (например, запуски космических кораблей).

Трудно сказать, как выглядели бы учебники древней истории, будь в нашем распоряжении фонды Александрийской, Карфагенской, Пергамской и сотен других погибших библиотек. К сожалению, огонь не расстается со своей добычей, и историкам приходится довольствоваться тем, что есть.

Не в лучшем положении и историко- географы. Выражаясь словами Маяковского, здесь "в грамм — добыча, в год — труды". Причин тому несколько.

Отсутствие надежных источников заставляет искать обходные пути, заниматься порою "дешифровкой" туманных намеков и иносказаний, рассеянных у разных авторов, обладавших неодинаковой эрудицией, индивидуальным видением мира и его толкованием, различно относившихся к непроверенным слухам и россказням. А ведь все эти черты присущи и их современным исследователям. Отсюда — множество взаимоисключающих реконструкций карт древней ойкумены, якобы принадлежащих одному и тому же автору. Особенно это относится к Гомеру и Гесиоду — поэтам, а не ученым. Их географические воззрения известны лишь в самых общих чертах, и историко-географы не рискуют вдаваться в детализацию, хотя прекрасно понимают, что отсутствие, например, у Гомера топонима "Тир", а у Геродота — "Рим" не может служить основанием для вывода о том, что этих городов в то время не существовало.