Читать «Курс - море мрака» онлайн - страница 100

Другая трудность прямо противоположна. При взгляде на географический указатель к Страбону, от обилия топонимов кружится голова, но отыскать многие из них на современной карте — дело более безнадежное, чем найти жилище Эола. Скрупулезное описание побережий сведено на нет бесчисленными изменениями береговой линии, а мелких городов и поселений — двадцативековой деятельностью человека.

Вдобавок ко всему этому древние авторы сплошь и рядом по-разному называют одни и те же объекты и имена, воспринимаемые большей частью на слух от людей разных национальностей и образования.

В первом случае исследователь оказывается в положении, как если бы ему пришлось реконструировать карту Древней Руси, руководствуясь указаниями былин; в другом — составлять карту Европы, пользуясь чрезмерно подробными, но узконаправленными мемуарами полководца времени второй мировой войны; в третьем — получить представление, например, о Полинезии, выслушивая путешествовавших там китайца, англичанина и бушмена — людей с разным языком, разным видением мира, разным уровнем и направленностью образования. Именно так, большей частью по слухам, писали свои сочинения Геродот, Плиний и многие другие. Таков был метод работы древних. Если верить, например, Страбону (33, С 58), острова Фарос и Тир были превращены землетрясением (!) в полуострова. А между тем Фарос никогда не был полуостровом, а лишь соединялся с материком шоссейным мостом Гептастадионом, чья средняя часть лежала на ранее сооруженной короткой дамбе, разделявшей гавани Эвност и Большую и оставлявшей свободные проходы у материка и острова (их перегораживали цепями в случае опасности, как это делали и во многих других гаванях, например карфагенской). Тир же превратил в полуостров в 332 г. до н. э. Александр Македонский, не сумев захватить его штурмом с моря. Возможно, Страбон об этом попросту не знал, но зато знали Плутарх, Арриан и другие. Кому же верить, чьими текстами руководствоваться в своих поисках и построениях?

И все же относиться с пренебрежением к свидетельствам древних авторов не следует, даже если они и кажутся иногда легендарными. Стало уже общим местом ссылаться при этом на Шлимана, поверившего Гомеру и нашедшего Трою и Микены, и на Эванса, раскопавшего столицу легендарного Миноса. Но можно привести и более свежий пример, не успевший еще занять место в учебниках.

Нетрудно представить себе общественный резонанс, когда в 1972 г. итальянский археолог, профессор римского Института античной топографии Паоло Соммела объявил, что он обнаружил могилу прародителя римлян (а следовательно, и своего собственного) — Энея, такого же легендарного, как Минос или Ээт.

В своих поисках Соммела руководствовался подробными описаниями местности Дионисием Галикарнасским, земляком Геродота. Он выделил три основные посылки Дионисия.