Читать «Город, в котором оживают кошмары» онлайн - страница 276

Фигура червя, похожая на вытянутый треугольник с загнутым кончиком, распрямилась. Из похожего на снежинку прибора на чёрной груди начали с шипением вылезать тонкие огненные струи. Они становились всё сильнее, разрастались в различных направлениях, как будто лепестки распускающегося инфернального цветка. Пламя извивалось и клубилось, казалось, поджигатель был полностью им охвачен. Песчаную площадку автобазы омывали волны тепловой энергии. Жар был такой сильный, что офицеры, инстинктивно закрывая лица в масках ладонями, начали пятиться назад. И тут клубы огня начали закручиваться к центру, в голубое небо поднялся широкий пламенный вихрь. Фар на миг увидел чёрную закопченную фигуру каким-то чудом ещё живого червя. А в следующую секунду, обречённый поджигатель повернулся в сторону стоящего ближе к нему Хамида. Перед ним крутился смертельный гудящий смерч. У лейтенанта был лишь несколько секунд, чтобы спастись. Отпрыгнув назад, он упал на спину и выстрелил.

Сифонофор испытывал боль такую страшную, что мозг престал её чувствовать. Практически сразу высохли и престали видеть глаза, кожа, привыкшая к влажной среде, сморщилась и обугливалась. Но он стоял из последних сил, стараясь принести огню последнюю жертву, унести с собой одного из тех, кто прервал его упоение разрушительной красотой. Потом был хлопок. И его последние тлеющие ощущения навсегда угасли.

В момент взрыва Абдельджаффар упал на землю, закрыв чешуйчатыми руками голову. Разорванное в обгорелые лоскуты тело пиявки упало недалеко от него. Страх смерти, главная движущая сила любого живого существа, помог Солтанову сделать один безошибочный выстрел. Фар поднялся. Он весь был пыльный и грязный. Его чешуя, казалось, по-прежнему ощущала жар. Он подошёл к изуродованному трупу. Некоторые мышцы аннелидоида всё ещё конвульсивно сокращались, с мерзким хрустом покрывающей их бурой корки. Ящер опрометчиво глубоко вдохнул. Его качнуло от смеси мерзкого запаха, источаемого пиявкой, с едкими ароматами возносящегося к утреннему солнцу дыма. Хамид всё ещё лежал на спине, трясущимися руками продолжая целиться в то место, где несколько мгновений назад бушевало пламя. Поскальзываясь на выпавших из поджигателя органах, Ящер подошёл к нему, помог подняться и снять маску. Лицо Солтанова было бледным и покрытым холодным липким потом. Вытаращив свои большие глаза, он присел на корточки, обхватил руками узоры на выстриженном затылке и несколько раз глубоко и шумно вздохнул. Фар снял свой гермокапюшон, прицепил маску обратно на пояс, внимательно глядя на пережившего свой первый бой Хамида.

— Всё, давай, бери себя в руки, — велел он, похлопав молодого коллегу по плечу. — Сейчас пожарные подъедут, нечего им видеть смятение в наших доблестных рядах.

Лейтенант встал, тряхнул головой, резко выдохнул. Только теперь он почувствовал, что обжёг руки. Стараясь придать голосу как можно большую твёрдость, стажёр спросил:

— Всегда так?..

— Страшно-то? — не дал договорить ему Арафаилов. — Да. Каждый раз, когда идёшь в бой всегда боишься. Только со временем понимаешь, что как бы не боялся — всё равно идешь. Так на самом деле и должно быть. Я не буду тебе объяснять, как опасно поддаваться панике, ты это и сам понимаешь. Но ещё страшней полностью подавить собственный страх. Новички гибнут не так часто, старые заслуженные сотрудники — ещё реже. Основная масса потерь — это ещё молодые, но опытные бойцы, которые внушили себе, что всё уже видели и через всё прошли. Бесстрашие ослепляет, оно совершенно в нашей работе не нужно. А вот осознавать опасность, но продолжать идти ей навстречу — это настоящая храбрость и есть.