Читать «Город, в котором оживают кошмары» онлайн - страница 240

— Представляешь, четыре поста, по два часовых в каждом… Ладно, передние, как и положено, заняли оборону у входа. А вот с заднего двора! Ломанулись в гараж — ворота заперты! Так чего они делают: обегают здание и сбиваются в кучу с остальными четырьмя у узенькой дверки, а Эреб с заднего-то двора и улетает!

— Зато целы остались, — прокомментировал Фар. — А то лежали бы сейчас в хирургии вместе с Мазуром и другими двумя. Это при лучшем варианте.

Пёс презрительно усмехнулся, пробормотав что-то про трусливость. Кивнув в его сторону, ящер съязвил:

— Вот кого ставить на охрану Эреба надо было!

— Да, — протянул старшина, — я ему пытаюсь объяснить, что пыла такого хватит месяца на три-четыре, но он мне не верит.

— Я воином вырос и быть им не перестану! — парировал Армон.

Дальнейшие споры о рвении новичка и отбитых руках прервал вызов Фара в кабинет. Он осторожно зашел и встал недалеко от стола, на границе забравшихся в обитель начальника солнечных лучей и тени. Толоконников сидел за своим столом, но не на обычном месте, а в одном из стульев для посетителей. За его повернувшейся в сторону капитана серой головой, на голографическом мониторе вместо карты отображалось до боли знакомое убранство столичного кабинета начальницы отдела Арафаилова. В центре выдвинутой из стены мерцающей композиции из заделанных под старину стола и стеллажей цвета белого дуба, размещалась до боли знакомая чаячья физиономия полковника Собориной.

Её предками были представители озёрного подвида этого семейства. Тёмно-коричневая до черноты голова с подведенными тонкими белыми кругами глазками резко переходила в широкую белую шею, уходящую в ворот парадной жилетки с вышивкой из серебристых узорных треугольников на плечах. Инкрустацией в виде такого же серебристого узора был украшен кончик её тёмно-красного клюва. Она сидела, чуть откинувшись в своём стуле, одна из её белых рук расслабленно лежала перед ней на столе, чёрный набор покрытых рудиментарными перьями пальцев, с непомерно длинным, как и у всех орнитоидов мизинцем, отстукивал маршевый ритм.

— Господин Арафаилов, — воскликнула она своим высоким голосом. — А чего ты там спрятался? Проходи, садись, чего ты как не родной?

Фар сел рядом с Толоконниковым. Виктор Сергеевич не издал ни звука. Волчья морда была кислее протухшего борща — видать хорошо она его распекла, со всем свойственном ей нудным умением. Абдельджаффар уважал её и не уважал одновременно. Когда он выпускником академии пришел работать в ССБ, она была страшим офицером одной из опергрупп в Отделе Противодействия Терроризму, куда определили Арафаилова. Под её началом он работал на улице не раз не два и не пять. Под руководством самки воспитанному в жёстких патриархальных традициях Ящеру было намного легче работать: можно было кое-где полениться, поспорить в мелочах. Правда выполнения её действительно важных решений она добиваться умела. Первым, весьма редко применяемым способом, были жалобы начальству. Вторым — долгие и нудные лекции, в процессе которых провинившийся подчинённый должен был сам себя убедить в том, что он полное дерьмо, пренебрёгшее её доверием и обидевшее в лучших чувствах.