Читать «Город, в котором оживают кошмары» онлайн - страница 156

— Ты пойло своё нашёл? — спросил офицер, заметив пустоту на столике.

— Не искал, — предсказуемо ответил Гнолг, и Камолину пришлось возвращаться в прихожую.

Для насекомых, не признающих обычный алкоголь, делали специальные напитки — крайне сладкие и сильно забродившие. Взяв из холодильника два жестяных бочонка, со специальными вмятинами для жавл по бокам, Михаил вышел из прохладной комнаты в приятную духоту летнего вечера. Плюхнувшись на стул, он как всегда с трудом, откупорил не предназначенную для человеческих пальцев крышку, хлебнул приторной гадости и почесал отрастающую рыжую щетину, погружаясь в мрачные раздумья.

Собственно небритость и была причиной сегодняшнего нагоняя от начальника на вечернем совещании. А точнее поводом. Каждый день Камолин выслушивал разнообразные упрёки, потому что дело его остановилось, как ледокол, затёртый во льдах Арктики. Ускользнув буквально сквозь пальцы в деле столичных рептилоидов, подземные бандиты больше не подавали признаков существования. Сам старлей, Мясо, выздоравливающая Вика и приписанные к их группе братья-клопы денно и нощно ползали по подземным коммуникациям, но находили лишь грязь, отходы и одиноких бестолковых бомжей, травящих байки про «подземный город крыс» и «тайное общество пауков». Форма вся провоняла, да и самому Мише казалось, что отмыться с каждым разом всё труднее.

А сегодня, на фоне утренних успехов Нуаре и Арафаилова, Камолин казался начальству сущим бездельником, вот и выслушивал профилактический разнос за неопрятный внешний вид. Самое интересное, от кого исходили претензии за небритость! От полковника Толоконникова, мутанта, у которого вместо лица поросшая серой шерстью волчья морда! Камолин поделился своим возмущением с Гнолгом, тот повернул в его сторону голову, промолчал. А чего он, собственно, скажет?

Нагретый вечерним солнцем воздух шелестел во дворе листвой узорно подстриженных берёз, снизу доносился весёлый гомон детёнышей самых разных видов, а бывалый офицер ССБ в компании своего молчаливого друга предавался жалости к себе. Не только в работе было дело — всё в жизни пошло как-то наперекосяк. Какие-то мелочи, упускаемые из виду, неверные шаги. Стоило оглянуться назад, заново оценить свои решения, и они казались настолько очевидно неправильными, что складывалось впечатление, будто жизнью Михаила живёт кто-то другой.