Читать «Сростинское дело» онлайн - страница 13

Это не помогло смельчакам. Шестеро из них были расстреляны, остальные приговорены к различным срокам исправительно- трудовых лагерей. Жены арестованных ездили в Барнаул, днями простаивали у тюрьмы в надежде повидаться с мужьями или хотя бы передачу передать. Ездила и Мария Сергеевна.

«...Мать и еще одна молодая баба поехали в Барнаул, – пишет Василий Макарович. – Ехали в каких-то товарных вагонах, двое суток ехали (сейчас за шесть часов доезжают). Доехали. Пошли в тюрьму. Передачу приняли.

– Мне ее надо было сразу всю отдать, а я на два раза разделила, думаю: пусть знает, что я еще здесь, все, может, легче ему будет, – рассказывает мать. - А пришла на другой день - не берут. Нет, говорят, такого.

Потом она пошла к какому-то главному начальнику. Сидит, говорит, такой седой, усталый, вроде добрый. Посмотрел в книгу и спрашивает:

– Дети есть?

– Есть, двое.

– Не жди его, устраивай как-нибудь свою жизнь. У него высшая мера наказания. Соврал зачем-то. Отца реабилитировали в 1956 г. посмертно, но в бумажке было сказано, что он умер в 1942 году».

Не соврал седой начальник, дорогой Василий Макарович, правду сказал, причем с риском для своей карьеры: секрет разгласил. А вот бумажка насчет 1942 г. – самое настоящее вранье! Поначалу на запросы родственников расстрелянных сотрудники ОГПУ (несомненно по указанию свыше) отвечали стандартной фразой: «Сослан в дальние лагеря на десять лет без права переписки».

И люди верили! Им хотелось верить, что случилось все-таки не самое страшное. Но прошло и десять, и двадцать лет, врать по-старому стало невозможно. Тогда чекисты придумали другой способ вранья. Предписан он был директивой КГБ СССР (разумеется, сов. секретной) от 24 августа 1955 г. В чем это вранье заключалось, покажем на примере Макара Шукшина.

В январе 1957 г. в отдел ЗАГС Сростинского райисполкома пришло из управления КГБ по Алтайскому краю такое распоряжение: «Просим произвести регистрацию Шукшина Макара Леонтьевича, 1912 г., уроженца с. Сростки, русский. По имеющимся данным, Шукшин М.Л. умер в местах заключения 19 октября 1942 г. от острого геморрагического панкреатита. Ранее смерть гр-на М.Л. Шукшина в установленном законом порядке зарегистрирована не была. В данное время смерть М.Л. Шукшина регистрируется в связи с возникшей необходимостью в получении родственниками установленного законом свидетельства о его смерти».

Распоряжение было на специальном типографском бланке, в котором от руки вписаны лишь фамилия с инициалами, адрес «умершего», дата и причина смерти. Вот откуда взялась у Марии Сергеевны та самая «бумажка», которой поверил Василий Макарович.

Вскоре из Военного трибунала Сибирского военного округа пришла еще одна справка. В ней говорилось: «Дело по обвинению гр-на Шукшина Макара Леонтьевича, 1912 года рождения, пересмотрено Военным трибуналом Сибво 9 октября 1956 г. Постановление тройки ПП ОГПУ по Западно-Сибирскому краю от 21 апреля 1933 г. в отношении Шукшина МЛ. отменено, дело прекращено за отсутствием состава преступления, и он по этому делу полностью реабилитирован».