Читать «Два детства» онлайн - страница 52

Так бы жили да скрипели До желанной смерти, Но случилась тут беда — Нанесли же черти! Ветер дунул, дождь полил — Всю землянку развалил. Расплылась хатиночка — Остались сиротиночки: Две полынь-травиночки, Две ягодки-малиночки.      Сели с бабой на порог,      Как белянка да груздок.      Что нам делать, как нам быть,      Куда голову склонить?      Восемь лет проплакали,      Пять лет утирались.      А потом додумались —      В коммуну записались!

Под аплодисменты вышел старик из круга.

— Когда он складывает, откуда что берет?

— Это он нынче про себя обсказывал.

— Вроде и меня прихватил тоже.

— У кого такой жизни не было. Скажешь про одного — каждый про себя подумает.

Расходились из народного дома поздно. Настроение бодрое и радостное разносили по домам.

Ночь вывесила над коммуной звезды. Месяц призапоздал где-то, а надо бы ему быть тут.

Трудовые тропы

Пристало вечернее облако к вершине сосны, припало пламенной грудью, оброняло алые искры в заросли леса, и загасили их прохладные тени надвигающейся ночи. Поздний вечер зажег звезды, уложил на ночь коров на прогретом стойле, замешкался в тростниках, поднимая туман, и принялся выкладывать лунную дорожку на темном окне пруда. Бежит лунная мозаика, теряется в наплывающих волнах теплого пара. Ночь бережно опускает на воду редкие звуки, они вспыхивают лунными бликами, звучат-поют, как сочно вибрирующая виолончель. Густой камыш, облитый светом, поднимается строем органных труб. Это оттуда слышится хорал ночи…

Сижу у воды, вглядываюсь в играющую россыпь света на уснувшем пруду. И кажется, что по такой лунной дорожке вышагало мое детство из тальниковой заросли по вязкому зеленому войлоку ряски, по круглым листьям кувшинок на простор чистой воды. Как начнется моя дорожка по земле, что сумею сделать? Дрожат, качаются блики на лунной дорожке детства, а на берегу моя юность ставит перед собой первые вопросы, думает.

Жизнь каждого человека, как вехами, отмечается волнующими для него событиями. Вот сел ты за школьную парту и написал первое слово. Вот мчишься домой, и все избы, всегда безразличные, удивленно поворачиваются, придвигаются ближе к дороге, чтоб разглядеть твой пионерский галстук. А вот приносишь домой книжечку с силуэтом Ленина — паспорт юности комсомольской, и начинается закалка и проверка твоих человеческих качеств. А качества проверяются только трудом.

Жаркая сенокосная погода. Подваленная трава лежит высокой зеленой бровкой, темнеет и к вечеру пахнет свежим сеном. Группой женщин-косарей командует коренастый, шумоватый Михаил Носов. Он не любит затора в работе и сердится, когда кто-нибудь, соблазненный спелой земляникой, замешкается на прокосе, остановит ритмичное жвыкание кос. Он всегда становится последним, поджимает передних, покрикивает: