Читать «Два детства» онлайн - страница 44

В эту минуту в предбаннике послышался голос:

— Адриан, ты не угорел? Какой вас черт гнет в бане уже третий час? Время-то позднее!

— Марья, Маруся, ты не ругайся, — отвечает жене учитель. — У нас, видишь ли какое дело, только до главного дошло!

— Подопру вот дверь — сидите до утра!

— Придется сдаваться: осада серьезная. Пойдем-ка ко мне на чай, там я докончу, и ты увидишь, что дело это стоящее!

Прошли годы. Многие детали из жизни первых коммунаров унесло время, и только напряжением памяти вызываются разрозненные эпизоды далекого за приспущенной дымкой ушедшего. Встают образы людей, перенесших трудности удивительных по своему значению лет, людей, сделавших первый шаг в новое из обжитого, привычного мира. Вашему труду, вере в новую жизнь, вашей заботе о нас, детях, получивших первые навыки коллективной жизни и работы, обязаны мы вам, коммунары двадцатых годов! Спасибо вам и за то, что пригласили учителем беспокойного человека, оставившего в памяти нашего поколения незабываемый след.

Хочется выделить одну из особенностей Адриана Митрофановича как учителя. Не был ли он следопытом детских душ? Сдается, что ему хотел ось узнать, к кому природа оказалась благосклонна, кому забросила излишек даров? На что может отозваться детская душа? Ради этого он делал все возможное, искал и привозил в коммуну.

Он собрал расхищенную при пожаре библиотеку, добыл в трудные годы музыкальные инструменты, костюмы для самодеятельного театра, масляные краски ученикам для пробы кисти. Учитель рисовал и лепил с нами с азартом. Увлечение передавалось ученикам, и детская фантазия хозяйничала над куском глины, отыскивая сказочные образы.

Послеобеденные чтения учителя переносили нас в мир героев, они выносились из школы, переходили в клички животных. Всю греческую мифологию прошли мы с многострадальным и хитроумным Одиссеем по размеренным строкам гомеровской «Илиады». Герои Древней Греции подолгу жили вместе с нами. У нас появились свои Одиссей, Пенелопа с Телемаком, Циклоп и Посейдон с Эолом. Брали приступом Трою на песчаном косогоре реки, прятались в чреве «Троянского коня», залезая в водовозную бочку. Строгий учитель был у нас Зевсом Громовержцем. После уроков можно было слышать, что Акимке Зевс ниспослал хороший нагоняй за плохой ответ по истории.

На Пушкине постигали мы искусство стихосложения. Музыку Глинки пропела нам скрипка учителя. Имена Паганини, Карузо, Листа и Сарасате, Сибелиуса и Чайковского, Собинова и Шаляпина услышали из его рассказов. Репина, Сурикова, Левитана и Перова открыл нам Третьяков в стопочке-галерее, что постоянно находилась на этажерке учителя.