Читать «Как далеко ты сможешь пройти?» онлайн - страница 17

Тренировки давали результат, но не совсем тот, на который я надеялся. Процесс восстановления способности пользоваться ногами шел крайне медленно, если вообще шел. Я пробовал игнорировать этот факт, направляя еще больше сил на проработку верхней половины тела. Вскоре я восстановил массу тела, отнятую у меня четырьмя месяцами в больнице. Благодаря возросшей силе верхней половины тела мне стало легче управляться с костылями «канадками» — легче, но все еще очень трудно. День за днем я закреплял их скотчем на предплечьях и выбирался из дома, пробуя ходить. Не сосчитать, сколько раз я проходил из одного конца улицы в другой, обливаясь потом от невероятных усилий. Мои ноги работали не лучше, чем в день выписки из больницы. Когда я ковылял на костылях, левая нога поддерживала небольшую часть веса, в то время как правая по-прежнему волочилась позади. Тем не менее я заставлял себя использовать их как можно больше.

Однажды утром мне удалось доковылять на костылях до спортзала Рона. Рон широко улыбнулся, радуясь моему прогрессу.

— Джонни Маклин, я больше никогда не хочу снова видеть тебя в этой коляске, — сказал он, пытаясь укрепить мою решимость продолжать борьбу и не позволить несчастью одержать надо мной верх.

— В этом и состоит мой план, Рон, — ответил я. Однако с каждым днем я все больше и больше убеждался в том, что мой план не работает. И причиной моего уныния было не только отсутствие прогресса с ногами. Меня изматывали изнурительные усилия по возвращению к прежней жизни. Из первых трех лет после несчастного случая со мной я, наверное, два года потратил на сон. Каждый день рано вечером я валился в кровать и отключался как минимум на двенадцать часов. Но даже такого количества сна было недостаточно. Каждый день после обеда я тратил на сон еще от двух до четырех часов. У меня не было выбора. Тело просто отказывалось работать и говорило мне, что оно собирается поспать и приглашает меня присоединиться к нему. Пока я был погружен в сон, жизнь вокруг меня била ключом.

Если бы я смог увидеть признаки продвижения к своей цели — снова ходить и бегать, то попытки изнурять себя были бы оправданными, но на самом деле никакого прогресса не было. Невзирая на все часы и усилия, затраченные на стремление повернуть время вспять, я все еще не мог более или менее приемлемо передвигаться. Я пытался убедить себя в обратном. С каждой новой корявой попыткой передвижения на костылях я говорил себе, что это уже намного больше похоже на ходьбу, но ясно осознавал, что лишь сам себя обманываю. Помимо того что у меня не работали ноги, усилия, потраченные на ходьбу, вызывали невыносимую боль, причиняемую уцелевшей после несчастного случая сверхчувствительной маленькой полоской спинного мозга. Жизнь казалась жестокой шуткой. Было похоже, что малая часть моего спинного мозга, оставшаяся нетронутой, была запрограммирована на то, чтобы передавать снизу, от ног, лишь сигналы боли, полностью игнорируя команды мозга, приказывавшего ногам двигаться. Как-то под вечер, после выполненного на одной силе воли объема тренировочной нагрузки, я вернулся в свою комнату сильно расстроенным и злым. Впервые с начала реабилитации я решил быть честным с самим собой. Мои глаза наполнились слезами, но я сумел их подавить. Затем в комнату вошел отец. Одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы я утратил способность сдерживать накопившиеся внутри меня эмоции.