Читать «Кейдж» онлайн - страница 14

Черное авто никак не могло продавиться сквозь невидимое стекло, белый огонь рассекал ночь, совсем рядом поджидала зеленая бездна… Сейчас Хуппенкотен не выстрелит, слишком велика скорость — но и остановки ждать не станет. Значит, как только начнет тормозить. Сколько осталось? Минута? Нет, наверняка меньше!

«Вы — параноик, Харальд. Вот и действуйте, как параноик».

Ночь сгинула, уступая место бездонной белой пустоте. Никого и ничего, лишь два улыбающихся портрета. Слева — хмурый, насупленный Агроном при обязательном пенсне, справа — Козел, жиденький чубчик, щелочка губ. Соратники, лучшие друзья, партайгеноссен…

Verdammte Scheisse!

Два года назад Агроном спас своего давнего знакомца, отправив в командировку перед самой «ночью длинных ножей». Козел, готовивший операцию «Колибри», не поленился вписать «старого бойца» Пейпера в очередной список. В тот раз не вышло — Агроном, выждав нужное время, сумел поговорить с фюрером. Рем, Грегор Штрассер — и еще больше тысячи таких же «старых бойцов» — уже мертвы, Бесноватый, упившись кровью до икоты, решил не настаивать…

Смерть промахнулась, и не в первый раз. Но этой ночью, видно, пробил час.

Сын учителя из маленького сорбского города Шварцкольма, что в Саксонии, вновь прикрыл веки, всего на миг, опуская зеленый занавес над закончившейся жизнью — второй, если считать с того дня, когда они с братом уехали из дому. А что впереди? Третья? Или…

Путь мужчины —    огни да битвы, Цель мужчины —    уйти достойным, Где, скажите,    найти ему покой? Ах, где найти покой?

Хуппенкотен, убрав ногу с педали газа, оторвал правую руку от рулевого колеса… Не успел. Гандрий Шадовиц убил его выстрелом в висок — почти в упор, пачкая салон темными пятнами крови…

Над могилой    кружится ворон, В тихом склепе    темно и пыльно, Было солнце —    погасло солнце.

…Бросив пистолет, перехватил руль, чудом отвернул от края кювета. На какой-то миг мир дрогнул, явь стала навью, окрасив пространство зеленым огнем…

Были волны —    теперь пустыня. Мышью память    в углах скребется, Подбирает    сухие крошки, Нет покоя,    покоя в смерти нет.

8

Два года назад преподавателя столичной Академии искусств Анну Фогель отправили на внеплановую стажировку, и не куда-нибудь, а в город Париж. Мечта! Коллеги глядели с плохо скрытой завистью, ректор с чувством пожал руку, министр культуры угостил чашкой хорошего кофе, удостоив приватной беседы.

— Сколько ты продержишься на оперативной работе? — спросил ее другой министр, заправлявший отнюдь не культурой. — Три-четыре года, и это в лучшем случае. А что потом, Анна? Твоя Академия? Неужели ты не достойна большего? Ублюдки, которых я потом расстрелял, сломали тебе жизнь, закрыли путь на большую сцену. Но есть другая сцена, где тоже можно стать первой. Начать, конечно, придется с малого, допустим, с обычного кабинета в министерстве.