Читать «Варианты Морозова» онлайн - страница 203

— Ну идем! — поспешно произнес голос. Щелкнул дверной замок. Внучку увели.

Над ним склонилась женщина с крашенными хной волосами. Ее лицо было мучнисто-белым, полные щеки и подглазные полукруги оттянуты вниз тяжестью лишней кожи. Он встретился с ее заплаканными жалкими глазами и замычал: «Вику!»

— Дать воды? — спросила жена.

Он ударил левой рукой по одеялу.

— Сейчас снова будет врач. Лежи спокойно, не надо волноваться.

Ее подбородок вздрогнул, и бледные синеватые губы горестно сомкнулись, как будто удерживая плач.

Рымкевич отвел руку назад, нащупал спинку кровати и, подтягивая омертвевшую половину тела, попытался привстать. Она схватила его за пальцы, стала отрывать их от спинки. По его лицу тек обильный пот.

— А-а — пугающе тоскливо сказал Рымкевич.

— Чего тебе, Валюша? — спросила жена.

Он закрыл глаза и тихо повел рукой, отпуская ее. Но жена не уходила. Было слышно ее дыхание и редкие всхлипы, которые она старалась подавить.

«Бедная ты моя! — пронеслось у Рымкевича. — Бедная старая моя женка! Как тебе было со мной трудно… А станет еще труднее. Своим детям уже не нужна, а меня уже нет. Походишь за Викой еще год, до школы, и заторопишься. Ждет тебя одиночество, я бросил тебя…»

Кровать закачалась и поплыла. Подул ветер, пахнувший сырой холодной землей. По подушке побежал быстрый солнечный свет, остановился и пропал, закрытый каким-то темным силуэтом, похожим одновременно на облако, дерево и человека. Запахло автомобильными газами. Качка прекратилась, и под тихие незнакомые голоса кровать медленно закрывалась стенами и потолком. Низкий потолок скользил над Рымкевичем и вдруг уперся в согнутое колено парализованной ноги, сначала — осторожно прикоснулся, потом нажал с силой, и колено приподнялось еще выше. Движение замерло из-за сопротивления разбитого тела. Из полузакрытых глаз выкатились слезы.

От боли он понял, что с ним делают. Он лежал на носилках, которые заталкивали в машину «скорой помощи», это была «Волга»-универсал устаревшей модели. Рымкевич не видел людей. Ему показалось, что за ручки носилок держатся сын и дочь, — они всегда торопились. Но он сейчас был в их власти, с ним могли делать что угодно… И страшнее боли стала страшная мысль, что его бросят в каком-нибудь инвалидном доме. Кто-то освободил ногу, и потолок машины закрыл небо над Рымкевичем, однако испуганное сознание теперь напряженно боролось с дремотой.

В то солнечное холодное утро в городских больницах было много новой печальной работы. Где-то за облаками развертывались слепые силы, по широкому руслу от Карского моря до Азовского неслись океаны ветра, стучали в окна домов и сжимали сердца людей.

…Морозов проснулся рано, ощущая непривычную сонливость. Среди ночи он просыпался: к кому-то вызывали «неотложку», кто-то кричал во дворе: «Скорее! Сюда!» Разбуженный, он не мог сразу заснуть, и ему казалось, что надо куда-то спешить.

Он перебирал в уме возможные причины своего состояния и отвергал их одну за одной: ни любовь, ни свободное дело, ни семейные предания, ни карьера не могли сейчас пробить броню, которая окружала Морозова. Ему нечего было желать. Но какой-то неслышимый звук тревоги проникал сквозь стены, какие-то глухие глубины памяти излучали сигнал опасности, не похожий ни на что определенное, невнятный и загадочный.