Читать «Слушай Луну» онлайн - страница 143

Моя публика внимательно слушала, и это обстоятельство весьма меня приободрило.

«Вы согласитесь со мной, мистер Григгс, – продолжал я, – если я скажу всем собравшимся, что у нас тут не цирк и что надо не стоять и глазеть, а вспомнить, что погиб молодой человек, молодой моряк из Германии, которого звали Гюнтер. Он тоже был чьим-то сыном, как и несчастный Джек Броуди, как Генри Гибберт и Мартин Дауд. Они сражались за нашу страну, как этот юноша за свою. Поэтому мы должны отнестись к нему с уважением, вне зависимости от того, откуда он родом, точно с таким же уважением, с каким вы и ваши предки отнеслись к представителям немецкого народа, много лет назад спасенным с потерпевшего крушение „Шиллера“, и к тем из них, кто погиб и теперь покоится на нашем кладбище бок о бок с англичанами».

Я закончил говорить и стал ждать возмущенных возгласов или хотя бы каких-то возражений, пусть даже немногочисленных, однако их не последовало. Вместо этого заговорил мистер Григгс:

«Доктор прав. Давайте проявим подобающее уважение».

По толпе пробежал одобрительный гул, и она начала расходиться или, по крайней мере, пятиться от края причала. Обо всем дальнейшем позаботился мистер Григгс. В считаные минуты появился гробовщик с двухколесной тележкой и повез тело Гюнтера Штайна, накрытое простыней, прочь. Островитяне обнажали головы и опускали глаза, когда тележка проезжала мимо них. Многие крестились. Никто не проронил ни слова. Все было тихо и спокойно, оставшиеся зрители толпились чуть поодаль. Дядя Билли пошел со мной – пусть и неохотно, но все-таки пошел.

Странная это была процессия. Возглавлял ее преподобный Моррисон, за ним медленным и торжественным шагом следовал гробовщик со своей тележкой, а мы втроем замыкали ее: немецкий моряк с одной стороны от меня, а дядя Билли – с другой, время от времени касаясь моего локтя, видимо, в поисках поддержки. А следом за нами шли мистер Григгс и десятки островитян. Люди толпились вдоль улиц, по которым мы двигались к дому гробовщика. Тишину нарушало лишь шарканье ног да грохот колес по брусчатке. Когда мы проходили мимо почты, многие отворачивались от нас; я ощущал некоторую молчаливую враждебность, исходившую от толпы, которая внимательно рассматривала немецкого моряка, шагавшего рядом со мной. Но к этой враждебности примешивалось уважение и любопытство – особенно это касалось ребятишек, которые протискивались сквозь толпу и пролезали вперед, чтобы, вытянув шеи, получше разглядеть происходящее.

Тут я начал замечать, что немецкий моряк, шагавший рядом со мной, проявляет ничуть не меньшее любопытство, чем многие из зевак; он как будто кого-то выискивал в толпе, главным образом среди ребятишек, словно ожидая увидеть кого-то знакомого. Однако он не проронил ни слова до тех пор, пока гробовщик не свернул с улицы в переулок, ведущий к его дому.