Читать «Шерше ля фарш» онлайн - страница 120

— Ты собрался вешаться или будешь читать стихи? — зевнув, доброжелательно спросила я братца, воздвигшегося на стул с неясной (пока еще) целью.

— Я осматриваю верхние полки этого старого советского шкафа из полированного шпона, — ответил Зяма.

Голос у него был бодрый, да и самочувствие, наверное, тоже ничего, иначе откуда бы такой интерес к винтажной мебели с утра пораньше?

— Это профессиональный интерес? — уточнила я, начиная волноваться.

Мне не хотелось повторять историю с античной ванной, которую мы с Зямой перли из Рима.

— Контрабанду этого шкафа я не планирую, если ты об этом, — успокоил меня братец. — Просто ищу что-нибудь подходящее на роль ночной вазы. Очень, знаешь ли, хочется по-маленькому, а пускать струю с третьего этажа кажется негуманным… О! Это же Гусь-Хрустальный!

— Где гусь, какой гусь, надеюсь, жареный? — пробормотала, выползая из своего угла, Трошкина. — Вчера мы пропустили ужин, сегодня проспали завтрак, я голодна, как волк!

— Ты ж мой маленький волчок! — умилился Зяма, спускаясь со стула с большой хрустальной вазой в обнимку.

— В ящике стола есть чай в пакетиках и растворимый кофе, но разводить их нечем, — доложил Матвей.

— Кстати, девочки, никто не хочет помочиться? — любезно предложил Зяма, осторожно водружая на стол подобие граненого таза.

— Надеюсь, этот твой вопрос логически не связан с предыдущим сообщением об отсутствии жидкости для приготовления напитков? — нахмурилась Трошкина.

— Что? Нет! Как ты могла подумать? Просто когда еще выпадет случай помочиться в вазу Гусь-Хрустального завода классической огранки «розочка»!

Мы сгрудились вокруг стола с рекламируемой вазой и некоторое время тупо пялились на искрящуюся радужную роскошь, как будто всерьез обдумывая, а не наполнить ли ее продуктами своей жизнедеятельности.

Потом Трошкина тряхнула головой, словно отгоняя морок, и объявила:

— Не будем вести себя как варвары и оскорблять владельца кабинета!

— Ага, может, это фамильная ценность! — поддакнула я. — Может, несколько поколений большой грузинской семьи каждый Новый год едят из этого тазика праздничный салат оливье!

— А вот про еду не надо, — попросила Алка, и желудок ее пробурчал что-то согласное. — Давайте сделаем над собой усилие и отрешимся от физических потребностей. Предлагаю обсудить ситуацию.

— Она безвыходная! — доложил Зяма. — В смысле, мы заперты, третий этаж, на священный хрустальный грааль покушаться нельзя, и что делать, что делать?!

— Терпи! — прикрикнула на него я.

— А может, попытаемся открыть дверь? — предложил вдруг наш скромный миллионер.

— Хм…

Я посмотрела на Мотю с новым интересом.

— Странно, что этот вариант не пришел в голову никому из нас, Кузнецовых!

— У нас с тобой забрали сумки, да и не было в них ничего острого, мы уже искали раньше, — напомнила Трошкина.

— О боже, что же делать? — воскликнул Зяма и замер…

— Что? — Я проследила за его взглядом. — Тоже винтаж?

Осветительный прибор на потолке прдставлял собой претенциозную конструкцию из плафонов-колокольчиков, резных листочков, псевдобронзовых кривулек и стеклянных висюлек.