Читать «Приливы войны» онлайн - страница 6

И всё же Полемид видел, что обвинители его — в этом он был уверен — принадлежали к числу тех, кто сговорился с врагами их страны, стараясь купить свои жизни ценой гибели сограждан.

Наружность Полемида была поразительной, необыкновенной. Темноглазый, чуть ниже среднего роста, мускулистый. Хотя ему было далеко за сорок, талия у него была как у юноши. Борода цвета железа, а кожа, несмотря на заключение, осталась цвета тёмной меди — кожа человека, который значительную часть жизни провёл на море. Шрамы от огня, копья, меча — на руках, на ногах, на спине. На лбу всё ещё оставалось рабское сиракузское клеймо в виде коппы, буквы Q, — знак плена и невыносимых страданий того, кто уцелел во время сицилийской катастрофы.

Ненавидел ли я его? О, я был готов возненавидеть этого человека. И всё же он разоружил меня — ясностью мысли, способом выражать свои чувства, искренностью, желанием оправдать себя и быть понятым. От моего предубеждения не осталось и следа. Несмотря на его преступления, в моём воображении он был похож на Одиссея. Полемид держался отнюдь не как жестокий и наглый наёмник. Напротив, в том, как он себя вёл, виделся благородный человек. Он тотчас предложил гостю вино и настоял на том, чтобы, я уселся на единственный имеющийся в камере табурет, причём подложил на сиденье овечье руно, которым прикрывал свой соломенный тюфяк.

Во время нашей начальной беседы он делал гимнастические упражнения, чтобы, несмотря на тюрьму, сохранить хорошую физическую форму. Он мог упереть пятку в стену выше головы и, стоя на другой ноге, приложить лоб к поднятой голени. Однажды, когда я принёс ему несколько яиц, он спрятал одно в кулак и, протянув руку, предложил мне разжать его пальцы или раздавить яйцо. Я приложил все силы к этому, но ничего сделать не удалось. Всё это время он смотрел на меня с озорной усмешкой.

Я никогда не боялся оставаться с этим человеком наедине. Проходили дни, и симпатия моя к нему росла, несмотря на многочисленные его преступления и полное отсутствие раскаяния в них. Его имя Полемид, как тебе известно, означает «Дитя войны». Он не был сыном любой войны, скорее войны беспрецедентной по размаху и длительности. От всех прочих она отличалась попранием кодекса чести, справедливости, намеренным лишением свободы — она отрицала те правила, по которым прежде велась борьба среди греков. То была первая из современных войн, и она медленно вела нашего рассказчика к завершению его судьбы.

Он начал как воин и кончил как убийца. Чем отличался от него я? Кто может отрицать, что в глубине души, по чьему-то поручению или собственной оплошности, не был участником такой же тёмной истории, как та, которую разыграл наш соотечественник Полемид?

Он, как и я, был продуктом своего времени. Большие и малые дороги кораблей проложены вдоль берега. Так и его путь шёл параллельно моему и пути главного из наших современников.