Читать «Обломок молнии» онлайн - страница 114

— Оба вы чудилы, — оторвавшись от газеты, добавил отец. — Старый да малый. Но все-таки тебе-то надо было иметь соображение. Он гость, а ты хозяин. Вот что.

Больше об этом мы не говорили.

Дома я собрал все свои документы, сходил в домоуправление за справкой с места жительства, потом присел у пианино. Играть я давно уже разучился, мне и в голову никогда не приходило что-нибудь сыграть. Я и ноты почти уже позабыл… Просто от скуки открыл крышку. Сразу обдало запахом пыли, старого дерева, лака. Представилось, что я мальчишка, лет десяти… Я осторожно взял одну ноту, другую. Так непривычно запело, что даже мурашки по спине прошли… Получилась мелодия, все выше, выше, нота за нотой, а потом обрыв. Обрыв как вопрос. Я снова и снова повторял ее. Ми-ля-си-до и длинное-длинное ми, все вверх и вверх… И потом еще другие ноты, каждый раз новые. А может быть, и правда напрасно я бросил музыку?.. Я посидел еще, прислушиваясь. И тут я услышал в себе что-то особенное, радостное. Сначала исподтишка, а потом все шире и шире. Все равно как перед новогодними каникулами или как перед выходом на сцену, когда на школьном вечере читаешь стихи. Я понял, что все будет хорошо, больше того, все будет отлично.

Эх, черт! Человек может все! А я что, не могу? Пойду жить, пойду искать свое главное. Искать, как ищут белые грибы. Неустанно искать свой счастливый белый гриб. Кто вышел на рассвете, найдет больше!

Я сложил документы в папку и пошел устраиваться на работу.

МЕСТЬ МАГАРАДЖИ

Все произошло в тот самый день, когда Вероника Павловна рассказала мужу о скандальном происшествии: дочь соседки, семнадцатилетнюю Вальку, ночью отвезли в родильный дом.

— И, разумеется, благополучно разрешилась от бремени. — Вероника Павловна шутливо пожала плечами. — В таких случаях всегда все благополучно. Да еще мальчишку родила, весом в три с половиной кило! Вот как! Отец неизвестно кто, неизвестно где, как и почему. Вообще ничего не известно.

Она отхлебнула кофе, положила в чашечку кусок сахару.

— Наша Лида Яковлевна только руками разводит да слезы льет. Но ведь давно следовало ожидать чего-нибудь подобного! Я бы, наоборот, удивилась бы, если… Посуди сам: девочка работала на трикотажной фабрике, это за городом где-то. Там же и училась, ночевала то в общежитии, то у подруги. Вот и… Сам понимаешь.

Вероника Павловна подвинула поближе к мужу тарелочку с ломтиками кекса. Мельком взглянула на массивное, в тонких красных прожилках лицо.

— Ты что, сегодня в институт не торопишься? Еще чашечку налить?.. Мне казалось, тебе сегодня к девяти…

Алексей Петрович недовольно нахмурился, пожал плечами.

— Нет. Несколько позже…

— А что?

— Обыкновенная история. Возня с гостями. Коллеги из Парижа, Бордо, Льежа. Прием. Не люблю. Суета сует…

Он шумно выдохнул, сложил руки на животе, квадратные тяжелые плечи опустились.

— И без меня справятся.

Вероника Павловна промолчала, она вполне понимала мужа: пришлось бы говорить по-французски, а язык Алексей Петрович знал весьма слабо, если не сказать больше…

Она уткнулась в свою чашку, чтобы скрыть улыбку: представилась вдруг блинообразная физиономия приятельницы, жены профессора Рогожина, ее тягучий ленивый голос: «Ваш-то, милая, из простых, сразу видно. Не обижайтесь, дорогуша! Зато мужчина! Представительный, умеет себя показать, словом, не то что мой Вениамин, сушка с маком, да и только»… Тут Вероника Павловна не удержалась и фыркнула. Сушка с маком! Надо же! Это о Вениамине Тихоныче, талантливом математике, известном даже за рубежом. Рогожина умеет высказаться, умереть со смеху можно. Ее бы в театр!.. А об Алексее Петровиче-то: «из простых»… Этак с французским прононсом полупрезрительно, полусочувственно. Она фыркнула снова. Для того чтобы успокоиться, поскорее вызвала в памяти скорбный образ Лидии Яковлевны, обманутой матери, ныне, увы, почти бабушки.