Читать «Обломок молнии» онлайн - страница 100

Среди девчонок — там своя иерархия. Лена Сахновская, отличница и умница, с писклявым голосом и длинным назидательным лицом. Всю жизнь держался от нее подальше. Стоит Ленке поглядеть на тебя, как ты сам себе становишься противен: оказывается, и рубашка-то у тебя мятая, и прическа сомнительная, башмаки три недели не чищены, а насчет знаний, внутреннего содержания, тут ты и совсем дурак. Хотя вообще-то вовсе ты не так уж плох, да кто же выдержит сравнение с таким эталоном, как Ленка? Как водится, есть у Сахновской пара подружек, такие же умницы-разумницы. Но, конечно, сортом пониже. Следующая категория — хорошо успевающие, солидные девчонки, звезд с неба не хватают, но на своем месте крепко сидят. Все они заранее подобрали себе подходящие специальности. Кто зубной врач, кто химик или экономист. Смотря по родителям. По стопам идут. Этим задумываться не о чем… Ну и остальные. Как и в каждом классе, было у нас несколько дур. Лизочка Мокина, хоть и дура, все же занимала особенное место, потому что красотка. Наряды, моды и так далее. Те, что вокруг нее, те уж дурехи окончательные. Таких всегда наберется две-три штуки. Вызовут такую к доске, и начнется потеха. Она и глазки строит, и волосы поправляет, улыбается, будто кинозвезда, а по существу ответить не может ни слова. Не понимаю, где родятся те чудаки, которые в них после влюбляются, женятся и тому подобное. Вот бы посмотрели на них, когда у доски…

Но как ни говори, каждый занимает в классе свое место. А я? Неужели я с самого рождения обречен быть незаметным середнячком, чьим-нибудь приспешником, так себе человечком? И если это так, то почему? Нет у меня никакой сильной страсти или хоть какого-нибудь увлечения. В детстве учился музыке, надоело, бросил. В пятом классе ходил в радиокружок, потом стал заниматься плаванием. Потом перешел в баскетбольную секцию и вовсе забросил спорт! Если честно признаться, больше всего меня интересовал досуг. То есть делать так, чтобы этого самого досуга было у меня как можно больше. Я приходил из школы, поскорее садился за уроки, выполнял их все подряд и как можно быстрее. Но все равно быстро сделать уроки мне никогда не удавалось, слишком уж много задавали… Потом поскорее летел выполнять какое-нибудь общественное поручение — и все бегом, бегом. И все равно досуга не хватало. То есть его у меня, в сущности, никогда и не было. Я месяцами жил, никуда не вылезая из дома. Только в школу. Школа, дом, школа, дом. Из этих двух мест я предпочитал, конечно, дом, но дома была та же школа: уроки. В девятом и десятом классах мне уже не хотелось ни в кино, ни в театр. А вот досуга хотелось! Может быть, мне нужен был он как воздух, чтобы подумать, почувствовать что-то важное. Не знаю… И все-таки кто же я такой?..