Все мимо; твари и предметыЛетят, плывут в высокий порт,Спешат от добровольной Леты,Где я лежу, один, простерт.В азийской лени, в полудремеЛежу в беспамятстве потерь,И миф о погорелом домеВсё реже мнится мне теперь.Уж недотыкомкою скукаСидит в возглавии моем.Так благодушно жмет мне руку,Так мягко говорит: «Уснем,Хлебнем последнюю утеху».Но в сумерках, в полубредуЯ внемлю ангельскому эхуВ моем обугленном Аду.
РЕБЕНОК
Как же его не любить,Когда не любить невозможно?Его надо на руках носитьВысоко и осторожно.Он для меня травка, куст,Где птица беспечно щебечет,Без него этот мир стал бы пуст,А кто же пустоту излечит?И если его не любитьХоть сердцем, от вражды усталым,То он не захочет бытьВ доме, где любви так мало,И улетит голубою звездойК светлой стезе бездорожной,Куда нужно стремиться душой,Но достичь — невозможно.
ДРУЖБА
Сквозь бурю, сквозь годы я слышу твой дружеский голос,Как слушал когда-то за мирной беседой вдвоемНа маленькой даче, и в поле, в бою беспощадном,Когда шевелится, как ком, нарастающий страх.Как часто искал я призыва, привета, касаньяСпокойных и верных твоих ободряющих рукИ как без ошибки всегда твой ответ узнавал я:Порой из оркестра, иль в рукопожатьи врага.А ныне — какие счастливые вихри бросаютНас снова друг другу. Откуда? Надолго ль? Зачем?Ты друг непонятный, быть может, поэтому близкий,Как близки орбиты смещенных, заблудших комет.
NATURE MORTE
Угол желтеньких стен. На латунном болтеГалстук, воротничок, пожилой, но крахмальный,Полинялый флажок, дань скупая мечте,Да обрывок фаты (котильонной, венчальной?).А у притолки слон, сувенирчик соседки,Одинокая книга, записка на самом краю,И пучок иммортелей слишком яркой расцветки.О, прикрытая бедность, тебя ль благодарно пою?
БЕССОННИЦА
Сплетает ночь свои тенетаВсё гуще, ниже над землей,Уже не видно переплетаОконной рамы предо мной,Покрыли твердь сырые тучи,В лесах, на водах пелена,И с думой темной и дремучейДуша во сне обручена.Заботы, страстные тревогиГнетут в арктическую ночь,И бденье снова на порогеСтоит, и не уходит прочь,Чтоб слышал я, единокровныйЮдоли скорбного греха,И шум хлебов, и вскрик любовный,И первый окрик петуха.