Читать «Княгиня Ольга. Зимний престол» онлайн - страница 219
Елизавета Алексеевна Дворецкая
Казалось, лишь на днях двенадцатилетняя Предслава, красная от смущения, принесла княгине свою сорочку и показала кровавое пятно. И вот она покидает дом. Самой Эльге было на год больше, когда она вышла за Ингвара. И ей полагались бы такие же пышные проводы – с набитой гостями избой, с нарядными сватами, с пением подруг, с деревцем-красотой, дарами, угощением… Но этого не было. Ее увел из дома волхв-оборотень, Князь-Медведь, а из колдовской чащи унес на плече Мистина.
Невольно Эльга бросила взгляд на Свенельдича – на его лице уже отражалось утомление от выпитого со сватами хмельного меда, но он дружелюбно улыбался, и улыбка освещала его лицо, делая таким красивым, что у Эльги и сейчас перехватывало дух. За два года шрам на левой скуле побледнел и теперь был бы похож на морщинку возле глаза, если бы не шел им поперек. В синем кафтане с серебряными пуговками до пояса, с отделкой красноватого шелка на груди, с часто нашитыми полосками синей шелковой тесьмы с узорами серебряной нити, с серебряной гривной на шее и витыми золотыми обручьями на запястьях, рослый, источающий победительную уверенность, он был воплощением силы и богатства того русского Киева, с которым древляне ныне заключали родственный союз. Пожалуй, более ярким воплощением, чем мог бы быть сам Ингвар, не без печали признала про себя Эльга.
За эти два года сила и влияние Свенельдича среди руси только увеличились. На время зимних выездов Ингвара ему не оставалось здесь соперников. Он держал в руках все дела – и дружинные, и городские. Даже Эльге всякий день приходилось напоминать себе, что она – княгиня, а Свенельдич – ее воевода. При своей веселой и дружелюбной повадке он каким-то образом подчинял одним своим присутствием. Не подавлял, не наполнял сердце тяжестью, но главенствовал, и самой Эльге было трудно выйти из ощущения его главенства, а своей подчиненности. Мистина был очень умен и по-прежнему считал благо державы важнее своего собственного, и Эльга редко находила повод спорить с его решениями. Но всякий раз заставляла себя обдумывать каждое дело, не соглашаясь с предложениями Мистины только потому, что это предложил он.
«Тебе я не враг», – сказал он ей когда-то, целуя кончики пальцев и прикасаясь к рукояти скрамасакса на поясе. Клятву на оружии он, сын воинского рода, не переступит никогда – в это Эльга твердо верила. И была ему благодарна за тот давний зимний день – уже три года назад, – потому что иначе ей пришлось бы его опасаться. Наверное, лучше всех на свете она знала, какая железная, безжалостная душа скрывается за этими лучезарными улыбками и как мало для Мистины значит человеческая жизнь – если это не жизнь одного из тех очень немногих людей, кем он по-настоящему дорожил.
Тем временем бойкая Житислава, поставив елочку возле невесты, от ее имени прощалась с очагом – самой Предславе сейчас не полагалось подавать голос. Вот Мистина подвел Предславу к скамье и усадил возле Маломира.
