Читать «Иди на мой голос» онлайн - страница 253

В путешествиях я провела пять лет. Когда ты уже стар, это большой кусок жизни. Я многое увидела, узнала, многому научилась – и Япония, и Занзибар, и Российская Империя располагали к этому. Я практически не заезжала в Лондон и заскучала по нему лишь после третьей поездки в Японию. Там горела революция. Глядя, как гибнут вековые традиции, как умирают самураи и приходят чужаки, я не могла не задуматься о судьбе собственной страны. Никогда я не любила политику, господа. А вот Британию любила.

Я уезжала в спешке; едва успела на последний корабль, который новое правительство согласилось выпустить. Путь был долгий, много дней в море, но я ведь обожаю его. Море всегда такое разное – то бурное, то ласковое, то темное, то светлое, то смертоносное, то спасительное. Совсем как жизнь.

В одну из ночей я вышла на палубу посмотреть на звезды. У борта я увидела мальчика, который стоял, уронив на руки голову. Я подошла и спросила, не мучает ли его морская болезнь, но он ответил отрицательно. Тогда я спросила, ищут ли его родители. Он поднял глаза и рассмеялся, и уже по взгляду и смеху я почувствовала: с ним что-то не так. Да и виски от него пахло, как не всегда пахнет от взрослых мужчин. Я не придала этому значения и просто предложила поболтать, раз судьба свела нас в такую ночь.

Он стал расспрашивать, кто я, давно ли путешествую, с кем. Его речь отличалась от речи мальчишек, и мое непонимание росло. Он рассуждал о разных вещах умно и парадоксально, все чаще мне казалось, что рядом если не мой ровесник, то человек немногим более молодой, чем я. Кто он? Наконец я спросила об этом напрямую.

Кристоф был слишком пьян, а может, просто слишком устал. Я узнала о Блумфилде, о Фелис и Лори, о родителях, о болезни, о музыкальной шкатулке. В это трудно было поверить. Последний из Моцартов, полюбивший последнюю из Сальери. Потерявший ее, обреченный на вечную юность и смерть, которая может случиться в любой момент. Моя жалость не знала границ, но он не принял жалости. И я предложила другое. Помощь. Он сразу понравился мне. Кристоф – тот идеальный внук, которого у меня никогда не было. Моя инфантильная дочь, которую мы слишком баловали, вырастила сына таким же слабым и жалким, как она сама.

В Лондоне я занялась благотворительностью и меценатством; Кристоф присоединился. Он еще вкладывал деньги в разные предприятия, а там, где его внешность настораживала, его заменяла я – благообразная старая вдова. Вскоре мы владели долей в воздушном кораблестроении, а многие люди из Парламента были нашими надежными приятелями. Конечно, не друзьями; мое кредо: «не дружи с политиком». Забавно, Артур, что у вас другое.

Мы строили приюты и школы, открывали фонды, поддерживали тех, кто начинал собственное дело. Мы были глазами и ушами делового Лондона и редко оставались в проигрыше. Нам давно не нужны были деньги, тратить их было не на что. Почти все время мы были чем-нибудь заняты, и меня это вдохновляло. Но Кристоф тосковал, и я это видела.