Читать «Знание-сила, 2008 № 03 (969)» онлайн - страница 80

Именно здесь на память читателю должны прийти первые страницы знаменитой повести графа А. К. Толстого «Упырь»: многолюдный бал у капитанши Сугробиной, странное поведение одного из гостей, вздумавшего возмущаться ни больше, ни меньше, как... присутствием упырей! Мягко говоря, его речи понятны не всем окружающим... Впрочем, предоставим слово самим героям А.К. Толстого:

«— Скажите мне, — спросил Руневский, каким образом вы узнаете, кто упырь и кто нет?

— Это совсем немудрено. <...> Заметьте только, как они, встречаясь друг с другом, щелкают языком. Это по-настоящему не щелканье, а звук, похожий на тот, который производят губами, когда сосут апельсин».

Конечно, рассмотренный эпизод с Варенухой и Римским не слишком значителен в общей фабуле гениального романа. Однако благодаря ему Булгаков достигает изумительного эффекта. Давая подсказку читателю, непонятную для героя повествования, он делает первого как бы полноправным участником действия. Когда еще Римский обратит внимание на отсутствие тени за спиной администратора, а читатель уже знает, кто именно пожаловал к несчастному финдиректору. И жутковатый холодок стремится к нему за воротник... Отмеченная подсказка органично вплетается в цепь других, правда, несколько иного рода: читатель уже имел возможность узнать, и кто такая Аннушка с ее непонятным маслом, и почему актуален вопрос о шизофрении.

Одновременно становится понятным и нелепое кашне, «наверченное» на шею Варенухи. Конечно же, оно призвано маскировать шрам, появившийся на шее у новоявленного упыря после рокового поцелуя Геллы! И этот шрам — столь же определенный знак для вампира, как и странное цоканье при встрече. Все это также можно узнать со страниц повести «Упырь» (авантюра с ночевкой на villa Urgina). Что ж, Варенуха своим цоканьем слишком торопит события — ведь Римский еще не стал его подельником в душегубстве, но администратор, как видно, абсолютно уверен в успешном завершении своего «визита». Нам же остается только повторить в след за Булгаковым: «Слава петуху!»

Использование заинтересовавшего нас приема позволяет подойти к пониманию и одного из центральных образов в творчестве Булгакова — Иешуа Га-Ноцри. Кажется, мимо внимания исследователей до сих пор проходит следующее место из диалога Иешуа с пятым прокуратором Иудеи Понтием Пилатом: