Читать «Перевод русского. Дневник фройлян Мюллер – фрау Иванов» онлайн - страница 57
Карин ван Моурик
Взяв в долг у троих друзей огромную сумму в сорок тысяч марок, полная отваги и оптимизма, я открывала мой собственный офис в Москве.
В России всякое дело основано на человеческих взаимоотношениях. Умение найти необходимых тебе людей и способность увидеть в них друзей – это и есть, пожалуй, самое важное. Может быть, потом такая дружба преподнесет тебе сюрпризы, но, не завязав ее, ты не можешь рассчитывать на успех дела. Сначала человеческие отношения – потом бизнес. У нас в Германии вообще такого нет: дело затевается только на основе взаимного интереса, а кто кому друг – вопрос хоть и не последний, но меркнущий на фоне вопроса гарантий, которые партнеры должны друг другу обеспечить: это вроде как – сперва брачный контракт, а уж потом – поговорим про любовь. В России – наоборот. Бывает даже так, что, знакомясь и общаясь с людьми, не успев еще устроить презентацию своей продукции, ты принимаешь приглашение на дачу или на концерт – и это может стать залогом будущих деловых отношений, той самой гарантией. Только на основе установившегося к тебе доверия, когда ты сам становишься важнее твоего продукта, начинает раскачиваться механизм деловых будней. Для европейцев такой подход чересчур опрометчив…
Но – когда начало положено, контакты есть, все друг другом довольны – что же дальше? Я обожала общаться с разными людьми, затевать проекты, развивать идеи… Но сказать «купи мое мыло, оно лучшее!» – я не могла, хоть бы и не было на всем белом свете мыла лучше моего. Я всегда была фанатичным сторонником высокого качества (тем более немецкого качества, которое русские люди издавна уважали), и мне верили, что то, что я продаю, – это хорошо, но этого недостаточно! Тут применяется другой талант – умение
Конечно же, он согласился. Воодушевился. Денег у него все равно не было, поэтому все вложения с моей стороны в «его» часть дела он воспринял как должное – а как еще? Но мое воодушевление было обусловлено только лишь
Москва, Москва! Что-то есть волнующее в этом звуке и для моего немецкого сердца!
Москва – она совсем другая. Более реальная, более естественная. Петербург был спланирован и построен, а Москва прошла собственное многовековое становление. Она умеет прикинуться невоспитанной оборванкой или предстать царицей. Именно в тот момент, когда твое сердце умилится скромной красоте ее переулков, она даст тебе оплеуху неуместным нагромождением стекла-бетона – в Москве, как часто в русской женщине, состязаются и не могут определить первенства претенциозность и заносчивость с ранимой, сострадательной женственностью…